Героический режим. Не для героев - [77]

Это позволило мне твёрдо увериться в том, что без нас четверых эта пати погибнет. Я надеялся, что мы станем своеобразным буфером между двумя враждующими группировками. И я был уверен в том, что Павел это понимает. Тем более, он пару раз наедине разговаривал с Владимиром и раз с Николаем.

А так же я сказал себе, что пара людей из бывшей пати убийцы квест с конунгом не переживут. Ради остальных я был готов сделать это. Оставалось только ждать удобного случая.

Но удобного случая пока не представлялось. На следующий день мы почти обошли остров по дуге. Наткнувшись на патруль из двух латников и одной ведьмы, мы поняли, что крепость конунга находится на южном побережье острова. А значит, пора было прочёсывать центральную часть острова.

В тот день я с Топлюшей не встречался — слишком устал. Мы прошли меньше двадцати километров пешком, изредка останавливаясь, чтобы убить мобов.

Весь следующий день мы прочёсывали леса. Мобов здесь было побольше, но мы нашли всего одну деревню, да и днём, так что впервые нам пришлось ночевать у костра. Надо сказать, что удовольствие это ниже среднего — в последние дни резко похолодало. Дни ощутимо стали короче, на редких лиственных деревьях появились жёлтые пятна. Дело шло к осени.

Ту ночь мы почти не спали. Из-за холода жались к костру и друг другу. Это не помешало Владимиру трахнуть Люду, что раздражало ещё больше — её постанывания не давали уснуть. Чёрт возьми, я уже готов был встать на сторону Николая, который не такой уж и положительный тип.

Утром, сразу после рассветы, продрогшие, злые и не выспавшиеся, мы снова взялись за фарм. Это позволило нам разогреться, но недосып встал ещё более остро. Набредя на одинокую землянку, мы остановились на привал в ней. Я сразу завалился спать, стараясь не думать о сотнях пауков и тараканов, ползающих по моему телу. Невообразимое желание спать мне в этом помогало. Стоило только подумать, что это была не последняя наша ночёвка в таких условиях, как сразу вспоминалась уютненькая кровать с одеялом. А это была не последняя, далеко не последняя такая ночёвка.

Но долго рассиживаться нам не дал Павел. Он довольно бесцеремонно растолкал меня и пробурчал:

— Прежде всего дело. Если что вернёмся сюда на ночёвку.

Время уже перевалило за полдень. Наскоро перекусив, мы снова вернулись в лес.

Буквально через пару часов мы наткнулись на довольно большое лесное озеро. Мелководье и берега буквально кишели товарками и товарищами Топлюши. Причём, товарищи выглядели скорее как зомби — неповоротливые, с сизой кожей, они были чертовски сильны, и ложились только после тяжёлых повреждений головы. Товарки щеголяли либо в оборванных полу гнилых платьях, либо в набедренных повязках из водорослей. Мне было неприятно убивать их, в каждой я боялся узнать Топлюшу. Но она появилась только раз, когда я отстал от других, да и то в паре сотнях метров от берега. Она помахала мне и исчезла. Я сам удивился тому облегчению, которое испытал.

Мы почти обошли озеро, когда наткнулись на странную группу утопленников. Они выглядели получше, чем остальные, кроме того, здесь были дети, а других утопленников вблизи видно не было. Пятеро детей, две женщины и юноша. Они копошились на мелководье. Завидев нас, утопленники даже не предприняли попытки напасть.

— Кажется, квест, — буркнул Владимир. Он шёл рядом со мной.

— Ага, — кивнул я, выходя из Скрытности в паре шагов слева от него. Убийца вздрогнул — он был уверен, что я держусь чуть позади него и справа. Его глаза неприятно забегали, правая рука принялась зачёсывать назад волосы. Он вообще старался не встречаться взглядами, как я погляжу.

Мы остановились у неписей, ожидая других. Моё внимание привлекла девочка лет одиннадцати-двенадцати. В её чертах мне показалось что-то знакомое… но что?

— Привет! — сказал Павел.

— Привет, — откликнулась одна из взрослых утопленниц — дородная женщина лет тридцати. Она купала малыша лет четырёх. Утопленница купала утопленника, да. Он молотил по воде ногами и смеялся. Плавать учится? Утопленник?

— Что вам надо? — несколько враждебно спросил парень. — У нас ничего нет. Мы мертвы.

— Тише, — сказала ему первая утопленница. Она перевела взгляд на нас. — Он прав. Даже если бы вы хотели забрать наши жизни, вы бы не смогли сделать это.

— Мы могли бы забрать ваши не-жизни, — проговорил Николай.

— Могли бы, но не будем, — жестко сказал Павел. — Лучше скажите, кто вас убил? В этом виноват конунг?

Парень зло хохотнул. Дети как-то сразу стихли и сжались в кучку. А я всё не мог оторвать от девочки глаз, вспоминая, где я видел кого-то похожего на неё.

Разговор продолжила всё та же женщина:

— Виноват ли в этом Нервил? Конечно, виноват. Кто сделал это? Мы сами сделали. Утопить своих детей, а после утопиться самим — это куда лучше, чем попасться в лапы тех тварей, которых Нервил призвал к себе в помощь.

— Вы не знаете, зачем он сделал это?

— Я знаю, — тихо сказала вторая утопленница. Это была симпатичная девушка лет двадцати. За её подол цеплялся двухгодовалый малыш. — Я была любовницей Нервила…

— Одной из многих, — слабо улыбнулась первая.

— Он хотел собрать легендарные камни, — продолжила девушка. — Тем более, он был хранителем одного из них. Однажды к нему пришла странная женщина. Она была одета в чёрные лохмотья и не показывала лица. Нервил заперся с ней в комнате, где он вёл секретные дела, и долго с ней разговаривал. А после… — утопленница всхлипнула. — После он забрал наших детей. Моих детей! Он не может считаться их отцом после этого. Эта старуха… эта ведьма… Она убила их. Моих маленьких деток, двух милых близняшек… Она… эта тварь вырезала их сердца и сделала из них амулеты, срезала с их лиц кожу и сшила лицо себе! Она вылила их кровь и призвала своих товарок, злых тварей! — Утопленница зашлась рыданиями. — Он сам рассказал мне об этом… — с трудом проговорила она. — Он сказал, что так надо, иначе этот мир погибнет… Что ему нужны камни, чтобы спасти других.