Герои среди нас - [39]

Ее детство совпало с тридцатыми годами - бурными, романтичными, героическими. Эпопея челюскинцев, перелеты Чкалова, Громова, Осипенко, Гризодубовой, Расковой - все это волновало, вселяло гордость, заставляло мечтать…

Семья Марины жила на Хорошевском шоссе, недалеко от Центрального аэродрома. Часами могла смотреть Марина на медленно ползущие ввысь аэростаты, слушать рокот моторов. Хотелось подняться в безоблачную синеву, ощутить счастье свободного полета, почувствовать себя хозяйкой бескрайнего воздушного океана.

Аэроклуб встретил Марину приветливо. Но сразу же подчинил своему жесткому ритму. Самолетовождение, теория полета, аэронавигация… Было трудно. Но разве замечались трудности? Уже веяло высотой, простором. И хотелось как можно больше успеть, обгонять время. Кто из летчиков не мечтает о дне, когда он останется один на один с машиной, поднимется в небесную гладь и оттуда увидит землю!

И, наконец, пришел он, первый полет. То незабываемое утро выдалось тихим, задумчивым. На лугу сверкала роса, туман стлался над рекой. В небе - ни облачка.

После завтрака инструктор собрал курсантов и сказал:

- Сегодня у нас самостоятельные вылеты. Чечнева, к самолету!

Эти два круга над аэродромом, эти четырнадцать минут в небе запомнились Марине на всю жизнь. "У-2", послушный ее воле, четко выполнил взлет, разворот, посадку. Как все было прекрасно! Радость переполняла сердце, хотелось летать еще и еще.

Осенью 1939 года Марина, сдав на "отлично" выпускные экзамены, получила свое первое летное звание - пилот. Она осталась в аэроклубе инструктором. Много летала, учила других, и сама готовилась в авиационный институт…

Лето 41-го Чечнева встретила на берегу Черного моря. Это был ее первый отпуск. 22 июня Марина пришла к морю раньше обычного. Прошел час, два… Пляж оставался пустынным. Недоумевая, побежала в санаторий. И там какая-то неживая тишина.

- В чем дело? - накинулась она на подруг, укладывавших чемоданы.

- Война.

С того дня Марина жила мечтою о фронте. Но ей сказали: "Твой фронт - это группа курсантов, учи их летать на боевых машинах".

В трудном октябре 41-го до Марины долетела весть о том, что Расковой поручено сформировать женский авиационный полк. Костяк его должны были составить летчицы-спортсменки и опытные пилоты гражданского воздушного флота.

Нужно ли говорить о том, как хотела оказаться в этом полку Чечнева, с какой завистью провожала в него подруг! И верила - о ней вспомнят, она тоже будет в боевом строю. И не ошиблась. Пришла долгожданная телеграмма: "Чечневу откомандировать в распоряжение Расковой".

Снова дни учебы. Снова гул самолетов над аэродромом. Снова разборы полетов, снова теория. Особенно утомляли ночные полеты. Но Чечнева по тринадцать часов в сутки не уходила с аэродрома. Фронт не ждал, надо было спешить.

В феврале 1942 года сформировали полк легких бомбардировщиков ближнего действия. Весною, в мае, полк перебазировался в район боев. И перед отлетом на фронт в жизни Марины произошло важное событие - она стала членом партии.

Кончилась учеба, начиналось испытание на мужество.

БОЕВЫЕ ПОДРУГИ МОИ

Я много встречалась с Мариной Павловной Чечневой. В разные годы, при разных обстоятельствах. На премьере спектакля Центрального театра Советской Армии "Летчицы" и накануне воздушных парадов. В аэроклубе имени В.П. Чкалова и в Комитете ветеранов войны. В сквере у Большого театра и у нее дома, в уютной московской квартире на Котельнической набережной.

Кажется, время не властно над этой женщиной. По-прежнему молоды и лучисты черные глаза, легка походка. Приветливая, с обаятельной улыбкой, Марина Павловна может часами рассказывать о своей поездке во Вьетнам, о встречах с молодыми авиаторами - обо всем, чем заполнена сейчас ее жизнь. Переписка с фронтовыми друзьями, работа над книгами, аэроклуб. Тот самый, давший ей путевку в небо.

Недавно мы вновь встретились с Мариной Павловной. Мы говорили о годах минувшей войны, о дружбе и верности. Мы говорили о тех, кому Родина дала крылья, научила отваге. Марина Павловна рассказывала о своих боевых подругах.

- Память бережно хранит все, что связано с войной. Как сегодня вижу всех наших - командира полка Бершанскую, комиссара Рачкевич, штурманов Катю Рябову, Галю Докутович, Женю Жигуленко - всех, всех родных моих подруг. Сколько вместе пережито, сколько выстрадано!

Наша первая боевая ночь. Весь летный состав на аэродроме. Девушки-вооруженцы на бомбах написали: "За Родину!".

Улетели лучшие экипажи. А с поля никто не уходил. Ждали возвращения подруг. Волновались очень, хотя и верили - вернутся!

Первой приземлилась Бершанская, потом Амосова. Уже утро забрезжило, а самолета Любы Ольховской и Веры Тарасовой нет. Безжалостна война…

На следующий день вооруженцы подвесили бомбы с надписью: "Мстим за боевых подруг - Любу и Веру!". И вот мой самолет на старте. Командир полка дает сигнал. Штурман Оля Клюева так загрузила кабину осветительными бомбами и листовками, что трудно повернуться. Делаем круг над аэродромом и берем курс на цель. Пересекли линию фронта. Но почему так тихо? Ни выстрела, ни прожекторов. Нет, все верно - мы над целью! Мы не могли ошибиться! Ольга сбрасывает бомбы и, развернувшись, идем на свой аэродром.