Герои подводного фронта. Они топили корабли кригсмарине - [40]

Но принять лодку и изучить ее устройство – это только первый этап. Требовалось еще научиться плавать и воевать. Для этого вся группа свежепринятых подлодок 10 июня перешла из Розайта в центр подготовки британских подводных сил в Данди, где буквально со следующего дня приступила к отработке учебных упражнений в береговых классах и на кораблях. Так, каждый офицер, допущенный к несению вахты, отработал в кабинете торпедной стрельбы по 15–20 торпедных атак с использованием английской аппаратуры. Субмарины совершили по четыре выхода в море, причем в двух первых выходах кораблями управляли британские экипажи, а советские офицеры и старшины находились на боевых постах и наблюдали за их действиями. В двух последующих выходах стороны поменялись местами – работали русские, а англичане в качестве инструкторов наблюдали[64]. 23 июля последние упражнения курса боевой подготовки были завершены, и спустя четыре дня корабль начал самостоятельный переход в Полярный. Путь субмарины пролегал через Норвежское и Баренцево моря, ставшие ареной ожесточенной борьбы между британским флотом и гитлеровским кригсмарине. Дважды подводникам приходилось уклоняться погружением от неизвестных самолетов, а один раз – от подводной лодки. О том, сколько опасностей таил этот переход, говорит хотя бы тот факт, что одна из четырех принятых лодок – В-1, которой командовал Герой Советского Союза Израиль Фисанович – пропала без вести. Экипаж В-4 сумел избежать всех опасностей и 5 августа прибыть в пункт назначения. Здесь морякам еще раз предстояло пройти курс боевой подготовки, в ходе которого они изучили особенности обстановки, сложившейся к этому моменту на Северном морском театре, а также основные тактические приемы, которые удалось выработать североморским подводникам за четыре года войны.

Обстановка на немецких коммуникациях на Севере значительно отличалась от той, с которой приходилось сталкиваться в период боевых действий на Черном море. С одной стороны, немцы осуществляли все перевозки на крупных судах, которые было намного легче поразить торпедой, но сложностей оказалось куда больше. К ним относились и суровый климат, период полярной ночи, а также тот факт, что для обороны своих коммуникаций противник сосредоточил здесь большое число кораблей различных классов, стал сводить торговые суда в крупные конвои. О силе эскорта конвоя говорит хотя бы тот факт, что на каждое охраняемое судно приходилось в среднем по три конвоира. Не забыло немецкое командование и о минных заграждениях, которые тонкой цепочкой стояли вдоль всего побережья Северной Норвегии, словно отгораживая со стороны моря конвойную трассу между портами Тромсё и Киркенес. По этому морскому пути с запада на восток перевозилось снабжение и пополнения для действовавшего в Заполярье немецкого горнострелкового корпуса, с востока на запад – никелевая руда, являвшаяся стратегическим сырьем. Впрочем, к октябрю 1944-го, когда В-4 вышла в свой первый боевой поход, немцам было уже не до сырья. В начале месяца советские войска перешли в решительное наступление и на этом направлении, взломали мощную оборону противника, построенную в труднодоступной местности, и 15 октября овладели крупным городом-портом Петсамо. Дальше на направлении главного удара находился сам Киркенес, откуда немецкое командование спешно эвакуировало свои войска и накопленные запасы снаряжения. Именно такой была обстановка, когда вечером 15 октября бывшая «Урсула» вышла на вражеские коммуникации в районе самой северной точки континентальной Европы – мыса Нордкин.

Иосселиани был опытным командиром и решил производить поиск конвоев не только днем, но и ночью в надводном положении непосредственно под берегом. Такое решение было весьма рискованным, поскольку, если бы лодка была обнаружена с суши, ее легко могла расстрелять береговая артиллерия. Этого не произошло, зато Иосселиани сопутствовал большой успех. Предоставим слово самому знаменитому подводнику:

«Было четыре часа сорок семь минут, когда из центрального поста доложили: «По истинному пеленгу двадцать семь шум винтов большого судна, восемьдесят семь оборотов в минуту. Идет влево!»

На двадцать четвертой минуте стал заметен силуэт одинокого танкера, шедшего, судя по дыму, густо валившему из трубы, форсированным ходом.

Я скомандовал ложиться на боевой курс. Лодка выпустила двухторпедный залп с дистанции около пяти кабельтовых. Но тщетны были надежды подводников, ожидавших взрыва. Секунды шли одна за другой… Прошла минута, вторая, а взрывов нет. Подводная лодка уже лежала на параллельном курсе. Противник, видимо, так и не знал о том, что по нему только что были выпущены торпеды. Промах! Торпеды прошли мимо…

– Оба полный вперед! – злобно, до боли сжав зубы, подал я новую команду.

Подводная лодка понеслась в повторную атаку.

В шесть часов двадцать минут мы снова сумели занять позицию и выпустили двухторпедный залп из носовых, надводных торпедных аппаратов.

Дистанция залпа была не более пяти кабельтовых, но, увы!.. Торпеды опять прошли мимо цели. На этот раз мне удалось пронаблюдать след их движения. Они прошли по носу танкера.