Герои подводного фронта. Они топили корабли кригсмарине - [17]
Поскольку торпеды в ходе атаки оказались израсходованы, М-35 вернулась на базу в бухте Балаклава. Приняв торпеды и пополнив запасы, «малютка» через сутки снова вышла для крейсерства в тот же район. В течение трех дней командир маневрировал в непосредственной близости от берега, но, кроме сторожевых катеров и парусных шхун, ничего не встречал. Лишь днем 26-го Грешилов обнаружил очередной буксирный караван. Учитывая предыдущий отрицательный опыт, он решил не тратить торпед на мелкосидящие цели, а отойти на большие глубины, следовать параллельным конвою курсом и с наступлением сумерек при возможности атаковать его артиллерией из надводного положения. О последовавшем Михаил Васильевич вспоминал так:
«Остаток дня мы провели в преследовании каравана. С нетерпением ждали наступления темноты. После заката я отдал команду:
– По местам стоять! К всплытию!
Сколько раз приходилось произносить эти, привычные слова, но в эту минуту мне показалось, что они прозвучали впервые.
Нас охватило знакомое каждому подводнику волнение перед выходом в атаку. Еще минуту – и мы окажемся лицом к лицу с врагом…
Не отходя от окуляра перископа, я слушал доклады старшин.
– В первом отсеке стоят по местам!
– Во втором отсеке стоят по местам!..
Мой помощник лейтенант Бодаревский, с подчеркнутой выправкой, торжественно отчеканивая каждое слово, доложил:
– В лодке стоят по местам к всплытию!
Через мгновение послышалось характерное шипение продуваемой средней цистерны. Несколько секунд мы держались в позиционном положении, продолжая наблюдать за караваном. Теперь никто не мог обнаружить нас в сгустившей темноте до той минуты, пока мы сами не дадим о себе знать.
Силуэты буксиров и барж были еще отчетливо различимы. Мы пошли на сближение. Артиллерийские расчеты заняли свои места. Я приказал сосредоточить огонь по груженым баржам.
Первый выстрел сделал командир орудия Миргородский. С буксиров стали отвечать. Снаряды ложились позади нас. Мы продолжали сближаться с караваном, ведя огонь. Два снаряда уже угодили в баржу, строй каравана нарушился, но тут показались катера-охотники, привлеченные перестрелкой. Нельзя было ради нескольких барж рисковать лодкой. Скрепя сердце я отдал команду к погружению.
Так закончилось наше первое боевое столкновение с противником. Никто не испытывал удовлетворения от этой встречи, но мне приятно было отметить, что экипаж действовал четко»[29].
Лишь через много лет после окончания войны Михаил Васильевич узнал, что переживать за отсутствие явных признаков успеха в том ночном бою совершенно не стоило. Как оказалось, «малютка» атаковала группу немецких самоходных паромов. Тянувший их румынский буксир с началом атаки обрубил концы и бросил два подопечных парома на произвол судьбы. Атака подлодки и сильное волнение привели к тому, что оба парома оказались выброшены на берег. Спасти немцам удалось лишь один, а другой – № 35 – был разрушен осенними штормами. Так экипаж М-35, сам не ведая об этом, открыл боевой счет. И наоборот, атака, произведенная на следующий день по немецкому транспорту «Лола», стоявшему в порту Сулина, оказалась безуспешной. С борта подлодки слышали взрыв и видели дым над гаванью, но на самом деле это были тучи пыли, поднятые взрывом торпеды при ударе о мол. Вторая торпеда ударилась в борт судна, но не взорвалась из-за технического дефекта. Для того чтобы сделать этот залп, Грешилову пришлось на протяжении нескольких вечерних часов то всплывать, то погружаться, чтобы миновать песчаные отмели перед входом в гавань. Как писали авторы труда «Боевая деятельность подводных лодок ВМФ СССР в Великую Отечественную войну», «действия командира были смелыми, решительными, и только благодаря отказу оружия он не добился боевого успеха»[30].
Дальнейшая боевая деятельность на протяжении нескольких месяцев складывалась так, что экипаж М-35 просто не имел возможности встретиться с врагом. Началась героическая оборона Севастополя, и все подлодки Черноморского флота были переведены для базирования на кавказские базы. Действовать оттуда у берегов противника «малютки» не могли – им просто не хватало дальности плавания. Снова, как и в летние месяцы, экипажи многих лодок узнавали о войне только из газет и сводок Совинформбюро. А обстановка на Черном море действительно оставалась весьма тревожной: в начале ноября защитники Севастополя отразили первый немецкий штурм, в конце декабря – второй. Командование и военный совет Черноморского флота во главе с командующим адмиралом Ф. С. Октябрьским возглавляли оборону и бессменно находились в городе. Вслед за победой под Москвой началось общее наступление Красной армии по всему фронту. Не обошло оно стороной и южного стратегического направления. 26–28 декабря в разгар боев за главную базу Черноморского флота советское командование внезапно для противника высадило ряд крупных десантов на Керченском полуострове. Немцам пришлось прекратить штурм и оставить Керчь и Феодосию. Правда, нашим надеждам на скорое освобождение всего Крыма тогда не суждено было сбыться.
Тем не менее изменения в сухопутной обстановке повлекли за собой и изменения в ходе подводной войны.
Такой книги еще не было!За четверть века, прошедших после распада СССР, не создано ни одной полноценной аналитической работы о действиях советского флота в Великой Отечественной войне. Выходили либо ревизионистские «разоблачения», либо разборы отдельных сражений – но обобщающих трудов, осмысливающих ситуацию в целом, до сих пор не издавалось.Эта книга – первая.В новом исследовании ведущих историков ВМФ, основанном на материалах как отечественных, так и западных архивов, вы найдете не только исчерпывающую информацию о боевом применении Черноморского флота в Великой Отечественной войне, но и профессиональную оценку планов сторон и их воплощения в жизнь, а также уникальные статистические данные, публикуемые впервые.
Историю Первой и Второй мировых войн трудно представить без подводной войны, которую вели их участники. Подлодки сразу зарекомендовали себя как грозное оружие, представляющее заметную угрозу для боевых кораблей, и один из главных родов сил флота в борьбе на коммуникациях противника. Неудивительно, что подводная война вызывает такой большой интерес у любителей военной истории. Это подтверждается большим количеством дискуссий, которые возникают в сети Интернет, где на исторических форумах ведутся жаркие споры на темы, был ли торпедирован германский линкор «Тирпиц», каковы реальные успехи наших подводников, насколько правомерно было потопление британских лайнеров «Атения» и «Лузитания» и т. п.
1941-й навсегда врезался в народную память как самый черный год отечественной истории, год величайшей военной катастрофы, сокрушительных поражений и чудовищных потерь, поставивших страну на грань полного уничтожения. В массовом сознании осталась лишь одна победа 41-го – в битве под Москвой, где немцы, прежде якобы не знавшие неудач, впервые были остановлены и отброшены на запад. Однако будь эта победа первой и единственной – Красной Армии вряд ли удалось бы переломить ход войны.На самом деле летом и осенью 1941 года советские войска нанесли Вермахту ряд чувствительных ударов и серьезных поражений, которые теперь незаслуженно забыты, оставшись в тени грандиозной Московской битвы, но без которых не было бы ни победы под Москвой, ни Великой Победы.Контрнаступление под Ельней и успешная Елецкая операция, окружение немецкой группировки под Сольцами и налеты советской авиации на Берлин, эффективные удары по вражеским аэродромам и боевые действия на Дунае в первые недели войны – именно в этих незнаменитых сражениях, о которых подробно рассказано в данной книге, решалась судьба России, именно эти забытые победы предрешили исход кампании 1941 года, а в конечном счете – и всей войны.
Начиная с катастрофы в Прибалтике летом 1941 года и до конца 42-го Красная Армия проиграла фактически все сражения на Северо-Западном фронте.Провалились многочисленные попытки деблокировать Ленинград, затяжные бои на Невском пятачке привели к колоссальным потерям, так и не удалось ликвидировать окруженную Демянскую группировку противника, наступление 2-й ударной армии закончилось страшной трагедией Мясного Бора…Что было главной причиной этих поражений? Сложные условия театра военных действий (на северо-западе Красной Армии приходилось наступать в густых лесах и непроходимых болотах)? Постоянный дефицит боеприпасов, горючего, продовольствия? Или непростительные просчеты командования?В новой книге Валерия Абатурова и Мирослава Морозова вы найдете ответы на все эти вопросы.
В отличие от Первой мировой Великая Отечественная война была маневренной. Поэтому одним из способов «переиграть» противника, раньше его оказаться в ключевой точке стала десантная операция. Быстрая атака с моря или с воздуха позволяла перехватить инициативу, сорвать планы врага, принуждала его отвлечься от выполнения основной задачи, раздробить свои силы и вести бой в невыгодных условиях.В этой книге впервые в военно-исторической литературе собрана информация обо ВСЕХ основных десантных операциях Великой Отечественной войны, воздушных и морских, советских и немецких, имевших стратегическое значение и решавших тактические задачи.
Севастополь не зря величают городом русской воинской славы. Севастополь — не просто город-герой, но герой дважды. Город, вынесший две героические Обороны, две Севастопольские Страды — и в XIX веке, и в XX.В 1941 году немцы рассчитывали овладеть главной базой Черноморского флота с ходу, однако осажденный Севастополь продержался более восьми месяцев, связав крупные силы противника и не позволив Вермахту развить наступление на Кавказ.Но если подвиги красноармейцев и краснофлотцев при обороне Севастополя общеизвестны, то о действиях авиации писали куда меньше.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
Новая книга историка и писателя С.Е. Михеенкова представляет собой уникальный сборник рассказов о войне тех представителей командного состава Красной армии, чья фронтовая судьба, пожалуй, была самой короткой — взводных командиров, лейтенантов. Их боевой путь часто заканчивался первой атакой, потому что они шли впереди своего взвода и первыми принимали вражеский свинец. Автор десятки лет собирал рассказы о войне уцелевших в сражениях Ванек-взводных. Получилась обширная рукопись, из которой автор выбрал наиболее яркие эпизоды и скомпоновал их тематически.
Мемуары Главного маршала авиации А. Е. Голованова (1904—1975) приходят к читателю последними из мемуаров полководцев Великой Отечественной войны. Лишь сейчас книга командующего Авиации дальнего действия издается в истинном виде и в полном объеме. Все авторские оценки и детали восстановлены по рукописи. Судьба автора исключительна: необычайно яркий взлет в годы войны и необычайно долгое и глухое замалчивание в последующие времена. Причина опалы заключалась прежде всего в том, что деятельность АДД была подчинена непосредственно И.
Воспоминания М. И. Сукнева, наверно, единственные в нашей военной литературе мемуары, написанные офицером, который командовал штрафбатом. Более трёх лет М. И. Сукнев воевал на передовой, несколько раз был ранен. Среди немногих дважды награждён орденом Александра Невского, а также рядом других боевых орденов и медалей.Автор писал книгу в 2000 году, на закате жизни, предельно откровенно. Поэтому его воспоминания являются исключительно ценным свидетельством о войне 1941–1945 гг.
О Великой Отечественной войне написано множество художественных произведений и мемуаров. Обычно они посвящены теме мужества и героизма советских воинов. Однако свидетельств об их повседневной жизни и быте опубликовано все еще недостаточно. Да и ветеранов, сохранивших в памяти события того времени, с каждым годом становится все меньше.В книге ветерана войны С. Г. Стопалова, принимавшего в ней участие с первых дней и до Победы, без политических прикрас и преувеличений показано, как жили и воевали на передовой простые пехотинцы и артиллеристы, рассказано о буднях фронтовиков, работе в тылу и о том, как преодолевали трудности и невзгоды солдаты и офицеры, независимо от их происхождения, национальности и воинского звания.