Герои подводного фронта. Они топили корабли кригсмарине - [15]
Прекрасная школа, преподанная талантливому ученику, не пропала даром. Командование заметило способного молодого штурмана, и уже в январе 1939 года наш герой получил назначение на должность помощника командира подлодки А-1 того же флота. И здесь ему предстояло пройти серьезную школу, но уже опираясь не на положительный, а на отрицательный пример. Командиром этой субмарины являлся сравнительно немолодой человек, призванный на службу из кадров торгового флота, который так и не сумел стать военным моряком. Вся организация службы на корабле, боевая подготовка экипажа легли на плечи Грешилова, с чем он прекрасно справился. После такой проверки на зрелость для Михаила Васильевича не составило никакого труда сдать экзамены в командирский класс Учебного отряда подводного плавания и оказаться одним из лучших в своем выпуске. Так летом 1940 года он стал командиром новейшей «малютки» М-35 XII серии.
О «малютках» у нас писалось многократно, но либо хорошее, либо вообще ничего. В 30-х же – 40-х годах среди подводников ходила поговорка «Кто на «малютке» не бывал, тот и горя не видал». Созданная для несения прибрежной дозорной службы подлодка имела весьма неказистые размеры (206 тонн надводного водоизмещения, 44,5 метра длины) и слабые боевые характеристики (два торпедных аппарата без запасных торпед, 45-мм пушка). Экипаж состоял всего из 18 человек, в том числе трех комсостава. Лишь в первые месяцы войны в помощь им ввели четвер того командира, поскольку наличным составом нести ходовую вахту было очень тяжело (механик вахту не нес, а командиру и штурману лодки приходилось менять друг друга на вахте через каждые 4 часа, пока подлодка находилась в море). Условия обитаемости также оставляли желать много лучшего. Один из командиров субмарин военного времени Николай Белоруков так вспоминал свою службу на «малютке»:
«Действительно, условия на этих подводных лодках оставляли желать лучшего. Достаточно сказать, что, кроме единственного небольшого диванчика и крохотной подвесной койки, спальных мест у личного состава на этих лодках не было. Поэтому в море команда не раздеваясь отдыхала кто где: торпедисты – под торпедными аппаратами, мотористы – за дизелем, электрики – за электромотором. Я спал во втором отсеке (на центральном посту) под штурманским столом.
Внутри подводной лодки было холодно и сыро. Когда лодка уходила под воду, корпус постепенно отпотевал, и в скором времени холодные капли дождем начинали сыпать на личный состав, приборы, механизмы, и все промокало насквозь.
Кока на этих подводных лодках не было, и горячие блюда стряпали торпедисты, в распоряжении которых находились три электрических бачка: по одному для каждого блюда. Торпедисты, разумеется, не имели достаточной кулинарной подготовки. Приготовленная ими даже из отличных продуктов пища была невкусной, и команда предпочитала есть консервы»[25]. Почему мы так подробно описываем условия обитания на подлодках этого типа? Да потому, что в годы войны Михаилу Грешилову предстояло совершить на своей М-35 девятнадцать боевых походов продолжительностью от двух до четырнадцати суток каждый!
Но все это произошло потом, а пока экипажу предстояло еще ввести свой корабль в строй. Корпус субмарины был построен на горьковском заводе «Красное Сормово», а затем по железной дороге перевезен для достройки в черноморский Николаев. В августе 1940-го ее спустили на воду, но только в начале весны 1941-го завершили все мон тажные работы и испытания. Подъем флага состоялся 30 марта. Этот день сохранился в памяти Михаила Васильевича навсегда:
«Я скомандовал: «Военно-морской флаг поднять! Заводской спустить!»
В эту минуту я подумал: «Пройден важный рубеж на моем жизненном пути. Комсомолец, попавший из курской деревни во флот, принимал на себя ответственную роль командира корабля. Вот эти люди, замершие в строю на борту лодки, отныне будут выполнять свой долг перед Родиной, следуя моим приказаниям, слушая мою команду. Они должны повиноваться моей воле, учиться у меня… Смогу ли быть таким командиром? Есть ли у меня все, что необходимо для этого?»[26]
Изучали корабль командир и матросы вместе. Но командир, кроме того, успевал и изучить моряков. Спокойствие, скромность и простота в общении располагали к нему людей, многие из которых были ровесниками Михаила. Вскоре он мог уже безошибочно предсказать, как каждый из них будет вести себя в боевой ситуации, кому можно доверять без оглядки, а кому надо еще что-то объяснить, подсказать или же помочь решить проблемы, отвлекающие его от службы. «Фирменной особенностью» Грешилова являлось стремление привить всем и каждому любовь к своему неказистому боевому кораблю как к самому современному на тот момент оружию, которое им доверила Родина для выполнения своего воинского долга. Необходимо признать, что эта работа имела большой успех. Моряки сплотились вокруг своего командира, и, вопреки известной поговорке, на первых же учебных торпедных стрельбах, состоявшихся буквально накануне войны, экипаж получил отличную оценку.
