Герои Курской битвы - [77]
Перед началом операции «Полководец Румянцев» в штаб фронта прибыл представитель Ставки маршал Г. К. Жуков. Вот как эти события описывает сам Чистяков:
«Я просил их изыскать возможность для нашей армии после таких тяжёлых оборонительных боёв привести себя в порядок, доукомплектоваться живой силой и техникой.
— К тому же, — добавил я, — мне предстоит передать участок 23-го гвардейского корпуса 5-й гвардейской армии, на что уйдёт много времени. Да ещё предстоит большая перегруппировка армии с левого фланга на правый. — Не стал, понятно, я объяснять, что ночи в августе короткие, а нужно идти пешком 40–50 километров.
Георгий Константинович и Николай Фёдорович выслушали меня с большим вниманием, а потом Г. К. Жуков сказал мне:
— Товарищ Чистяков, вы правильно поступаете, что заботитесь о своих войсках. Мы понимаем, что они устали после тяжёлых оборонительных боёв, понесли потери. Но вы, как командарм, должны понимать и нас. Обстановка требует как можно скорее перейти в наступление. Если мы вместо вашей армии введём сюда другую, это потребует много времени. К тому же учтите, Иван Михайлович, что ваши штабы и войска за четыре месяца изучили оборону противника так хорошо, как не может знать никто иной. — Потом, видимо, заметив, что я приуныл, добавил: — А армию вашу доукомплектуем и живой силой, и техникой как следует. Мы располагаем сейчас достаточными резервами и средствами. К первому августа вы получите полностью всё, что вам нужно. Так что, товарищ Чистяков, засучивай рукава и готовь войска армии для наступления!
Н. Ф. Ватутин поддержал Г. К. Жукова:
— Иван Михайлович, у тебя же и у войск должен быть зуб на противника, который гонял вас с пятого числа! И вы его хорошо знаете, и он вас хорошо знает ещё со Сталинграда, а тем более после Белгорода! Это очень важно. Штабы армии, корпусов, дивизий имеют у вас хорошую подготовку. Мы убедились в этом ещё под Сталинградом, так что давайте действуйте…
Что можно было ответить на эти убедительные доводы? Одно — встать по стойке „смирно“ и сказать:
— Всё ясно. Будем готовить войска. Поставленную задачу выполним.
Приехал к себе. Как и было у нас заведено, тут же собрал командующих родами войск и начальников служб и других начальников».
Общим планом Белгородско-Харьковской наступательной операции 6-я гвардейская армия нацеливалась на Ахтырку и Богодухов. Но на пути этих городов лежали сильно укреплённые узлы сопротивления в районе Томаровки и Борисова. Именно оттуда их атаковали 5 июля немецкие танки.
В ночь на 3 августа генерал Чистяков отдал приказ дивизиям первого эшелона занять исходное положение для наступления. «…Самый трудный момент — вывести войска скрытно, чтобы ни свет не блеснул, ни шум не послышался. Котелки, всякие железки, которые могли звякнуть, оборачивали травой. Ни курить нельзя, ни кашлять, дышали, как говорится, и то тихо. Каждый понимал, что войск тут было так густо, что если враг откроет миномётный огонь, будет плохо.
Сделать перегруппировку четырёх дивизий со средствами усиления на переднем крае — дело нелёгкое, но противник проявил удивительную беспечность, не мешая нам ни разведкой, ни артиллерией, ни авиацией».
Что же представляла собой 6-я армия перед началом Белгородско-Харьковской наступательной операции? Шесть стрелковых дивизий были объединены управлениями двух гвардейских стрелковых корпусов — 22-го и 23-го (по три дивизии в каждом). Артиллерийское усиление: три артбригады — тяжёлая гаубичная, пушечная и истребительно-противотанковая («чёрные ромбы») и 9-я зенитная артиллерийская дивизия. Артполки: три гаубичных, один пушечный, семь истребительно-противотанковых («чёрные ромбы»). Один миномётный и два полка гвардейских миномётов («Катюши»). Семь отдельных батальонов противотанковых ружей. Танки: два отдельных тяжёлых танковых полка прорыва.
Армии нарезали участок для прорыва: пятикилометровую полосу в районе Бутово — Драгунское.
Во взаимодействии с 27-й армией генерал-лейтенанта С. Г. Трофименко[64] 6-я гвардейская должна была атаковать и разгромить Томаровско-Борисовскую группировку немцев. Боевой порядок армии строился в два эшелона.
Как вспоминал Иван Михайлович Чистяков, артподготовка шла почти три часа. И огнеприпасов поднакопили, и стволов подвели достаточно, чтобы перепахать первые линии траншей до глины. А потом встали и пошли в атаку полки первого эшелона. «Дружно пошли! По опыту я знал, если прошли первую и вторую траншею — всё! Можно считать — успех. Если перед первой траншеей залегли — плохо, надо заново бить противника артиллерией. Хорошо идут!»
Через три часа из дивизий первого эшелона пошли сообщения: оборона противника прорвана на всю её глубину… прошли 10 километров… прошли 12 километров…
Генерал Чистяков был доволен и артиллерией, и танками приданного его армии 4-го гвардейского Сталинградского танкового корпуса и, конечно же, своими гвардейцами. Как пошли! За три часа — 12 километров! Танки Гота 5 июля за весь день на участке обороны 6-й гвардейской армии такого расстояния преодолеть не смогли.
В прорыв пошли корпуса 1-й танковой армии Катукова.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.