Герои Курской битвы - [76]
Меллентин: «В ночь с 11 на 12 июля части дивизии „Великая Германия“ были сменены в соответствии с планом 3-й танковой дивизии. Последние подразделения сменялись уже под интенсивным огнём противника, и солдаты „Великой Германии“ с чувством беспокойства оставляли свои окопы. Их опасения, увы, оправдались — в эту самую ночь 3-я танковая дивизия была выбита со своих позиций».
В какой-то момент, по донесениям из дивизий и с боевых участков, Чистяков начал прочитывать изменившийся характер немецких атак: мелкими группами на разных направлениях по ограниченному участку фронта. В чём дело? Что происходит? Этот вопрос он тут же задал и офицерам своего штаба, и командиру 22-го стрелкового корпуса генерал-майору Н. Б. Ибянскому[63].
— А происходит, я думаю, вот что, — тут же ответил Ибянский, — противник хочет дезориентировать нас. А именно: отвлечь внимание от действительного направления своего очередного основного удара. А заодно и разведать позиции наших противотанковых средств и огневых точек. Прощупать, нет ли слабого места в нашей обороне.
— Согласен, Николай Болеславович, с вашими выводами. Усильте наблюдение и будьте начеку. При отражении мелких групп танков и пехоты сильного огня не открывать. Чтобы он не раскрыл систему огня. Поставь вперёд несколько батарей. Ваши артиллеристы справятся. И пусть почаще меняют огневые.
— Мои — справятся, — заверил Ибянский.
Бои разыгрались с новой силой. Порой на некоторых атакованных участках обстановка напоминала первый день сражения. Массированные танковые атаки и густые цепи пехоты, которая лезла напролом.
К 12 июля окончательно определилось направление следующего удара противника — на Прохоровку. Чистяков вспоминал: «Когда я узнал об этом, то забеспокоился: ведь в Прохоровке у нас была перевалочная база. Там у нас тысячи тонн груза: орудия, горючее, боеприпасы, госпитальное оборудование, продовольствие и многое другое. Эвакуировать это? Когда?» Он тут же позвонил комфронта.
— Что, Иван Михайлович, — усмехнулся Ватутин, — боишься, заберут твоё барахло?
— Так воевать будет нечем!
— Не беспокойся, там стоят армии Жадова и Ротмистрова. Так что не отдадим твою Прохоровку, прикроем ещё и авиацией.
Разведка доносила: перед рекой Псёл в верхнем её течении у гряды высот противник сосредоточил крупные силы. Основной удар планировался из района Мелихова на северо-восток, с тем чтобы в дальнейшем повернуть на северо-запад, к Курску. Второй — из района «Комсомолец», Красный Октябрь. Эта группировка, состоящая из трёх танковых и трёх пехотных дивизий, должна была охватить и уничтожить наши войска южнее Прохоровки. В районе Беленихино, Сажное, Гостищево немцы планировали третий, вспомогательный удар с целью отсечения 6-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий.
«Таким образом, — вспоминал Иван Михайлович Чистяков, — противник полагал, что после этих трёх сильных ударов будут окружены и уничтожены наши войска между реками Липовый Донец и Сев. Донец, пробита брешь в обороне Воронежского фронта и открыта дорога на Курск с востока. Для такого вывода, видимо, гитлеровское командование имело некоторые основания: оно собрало в этот район 11 танковых и 7 пехотных дивизий. Сила, конечно, большая — около тысячи танков и полмиллиона людей!»
За спиной 6-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий Ставка тоже собрала сильную группировку, и Ватутин вот-вот готов был ввести её в дело.
Историю Прохоровского сражения расскажем в связи с судьбой другого героя нашей книги, а теперь перенесёмся несколько вперёд и углубимся в события, которые последовали за оборонительным сражением.
Курск для группы армий «Юг» так и остался мечтой.
К 23 июля войска генерала Ватутина, измотав дивизии и корпуса Манштейна в оборонительном сражении, вынудили их отойти назад и занять окопы, с которых он начинал свой поход на Курск 5 июля. Жестокое сражение стоило обеим сторонам тысяч и тысяч жизней солдат и офицеров. Сотнями сгоревших танков, не подлежащих восстановлению, раздавленных орудий на изрытых воронками артиллерийских позициях, остовами сбитых самолётов с крестами и звёздами на фюзеляжах был отмечен путь немцев на Обоянском направлении и назад. Это была дорога в ад и обратно.
Шестая гвардейская армия генерала Чистякова выстояла. Выстоял Воронежский фронт. Тяжелее, чем Центральный. Но всё же выстоял.
На северном фасе несколько фронтов уже наступали, началась операция «Кутузов». А здесь, на южном, ещё проводили перегруппировку. Вперёд, на Белгородское направление, выдвигались войска Степного фронта. Начиналась наступательная операция «Полководец Румянцев».
Двенадцать дней и ночей 6-я гвардейская армия дралась, из последних сил сдерживая немецкие танки и мотопехоту на Обоянском и Прохоровском направлениях. Некоторые дивизии были выбиты, истощены и представляли собой полки, а полки — батальоны. Генерал Чистяков рассчитывал, что теперь, когда немцев выдавили на линию, которую они занимали на 5 июля, его армию, как понёсшую, пожалуй, наибольшие потери, отведут в тыл на отдых и пополнение. Или хотя бы поставят во второй эшелон. Об этом поговаривали и в окопах. Что и говорить, войска устали. Солдаты надеялись, что отдых они заслужили. Но в штабе Воронежского фронта и в Ставке решили иначе.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.