Герои Курской битвы - [48]
Комбат Родионов по телефону сообщил, что договорился с соседями: правую группу берут на себя танкисты, левую — соседи слева, та, что в центре — наша. Первому открыть огонь Виктору Ловчеву. Его пушка относительно движения машин стоит в наиболее выгодном положении: стрелять придётся по бортам. Повторяю, предупредил комбат, по «Фердинандам» работают танкисты. Если связь с командно-наблюдательным пунктом батареи в ходе боя будет нарушена, каждому расчёту действовать самостоятельно. Ловчеву — огонь!
Расчёт орудия старшего сержанта Мансура Абдуллина прикрывал путь к высоте 217,0. Головной танк приблизился уже на расстояние 500 метров. Верный выстрел. Но это был тяжёлый «Тигр». Пушка была заряжена бронебойным снарядом. Мансур оглянулся на своих боевых товарищей. Лица их были бледны и сосредоточены. Наводчик Иван Рябинин забеспокоился:
— Давай команду, Мансур! Уже близко!
— Спокойно, Рябинин, это не «четвёрка» — «Тигр».
— Вижу, что «Тигр». Давай команду на открытие огня!
Головной танк поднялся на ближайшую высотку, перевалился и пополз по склону вниз, под углом к тщательно замаскированной позиции орудийного расчёта Мансура Абдуллина. Артиллеристы хорошо понимали, что жить им или умереть через минуту-другую решает первый выстрел, возможно второй или, самое большое, третий. Больше шансов «Тигр» им не даст. Или накроет огнём своей 88-мм пушки, или раздавит. Казалось, все перестали дышать, оцепенели.
— Огонь!
Выстрел! Орудие подпрыгнуло. Трасса прошла над самой землёй, едва не задевая колосья пшеницы, ударила в лобовую броню танка и отрикошетила вверх фонтаном брызг электросварки. Расчёт задвигался, будто первый выстрел расколдовал их, зачарованных при виде приближающегося железного монстра, и они поняли, что всё ещё живы и могут бороться за свою жизнь.
Выстрел! Танк резко затормозил и сделал слепой разворот, подставив бок.
— Кумулятивным!
Выстрел!
— Горит!
— Мансур! «Тигр» горит!
— Молодец, Ваня! — крикнул он наводчику.
Перед позициями батареи уже горели несколько танков.
Справа резко били из засад танковые пушки. Танкисты расстроили боевой порядок правой группы, расстреляли в упор два штурмовых орудия, подбили два танка.
В горячке боя, когда всё внимание расчёта поглощено главными целями — танками, не заметили, как на правом фланге перед окопами одного из батальонов 96-го стрелкового полка появилась группа немецких автоматчиков. Марсур вскинул бинокль и увидел: немцы установили два пулемёта MG 42 и открыли шквальный огонь, не давая нашим стрелкам высунуться из ячеек, давая возможность автоматчикам приблизиться к траншее. Они на ходу выдёргивали из-за голенищ сапог гранаты с блинными ручками, готовясь забросать ими траншею и завладеть правым флангом.
— Рябинин! Осколочным!
Они быстро развернули орудие. Выстрел! Рябинин вёл огонь точно. Первыми же выстрелами были уничтожены немецкие пулемётчики. Наши стрелки подняли головы и своим огнём отогнали немецких автоматчиков от траншеи.
И тут снова налетели немецкие пикирующие бомбардировщики. Вспоминая те мгновения, Мансур Идиятович рассказывал, что высоту вместе с их пушчонкой будто бы разом качнуло, встряхнуло и засыпало землёй и осколками.
Выбравшись из-под комьев земли и обломков пустых ящиков из-под снарядов, командир орудия позвал:
— Кто живой? Есть кто живой?
Кругом слышались стоны. Встал и сел на лафет один Рябинин. Начали растаскивать тела убитых, перевязывать раненых.
Немецкие танкисты, конечно же, наблюдали за работой своих самолётов поддержки, и, когда поняли, что орудие, которое не позволяло им двигаться вперёд, накрыто, возобновили атаку.
Артиллеристы кое-как выровняли пушку.
— Давай, Иван, к орудию.
— Не могу, командир, — вдруг ответил наводчик, — глаза песком забило. Ничего не вижу. Не попаду.
Тогда за панораму встал сам командир орудия. Иван Рябинин подавал снаряды и заряжал. Получалось у них не так быстро, но действовали они, опытные артиллеристы, умело и правильно. Вскоре перед их позицией горели четыре танка. Пятый, последний из атакующей группы, пошёл прямо на них на высокой скорости. Но и Рябинин успел дослать снаряд. Танк совсем рядом. Дрожит земля под его гусеницами и катками. Выстрел!
Результата своего, как оказалось, последнего в ту войну выстрела отважные артиллеристы не увидели. Немец тоже успел выстрелить.
Открыв глаза, он понял, что ранен и двигаться не может. Сил позвать Ивана Рябинина тоже не хватало. Услышал «ур-ра!», которое выкатилось за линию окопов далеко вперёд. Это, как оказалось, полковник Григорьев повёл батальоны в контратаку. В небе ревели моторы наших штурмовиков. Ил-2 поддерживали атаку пехоты, «тридцатьчетвёрок» и КВ танкового батальона. Значит, поле боя остаётся за нами…
Трое суток Мансур Абдуллин не приходил в сознание. Ранение и контузия были тяжёлыми. Потом, лёжа на госпитальной койке и уже понимая, что в родной полк не вернуться, перебирал в памяти всплывающие в яснеющем сознании фрагменты последнего боя. Как перевязывали с Иваном своих товарищей. Как в короткие промежутки между боями ремонтировали покалеченное орудие. Как поправляли бруствер и маскировку. Как потом, когда посекло песком глаза наводчика, выбирал цели и наводил в борта и под башню… Некоторые танки горели в 70–80 метрах от их позиции. Но последнего они всё же пропустили.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.