Герои Курской битвы - [108]
Планируя оборонительную операцию, Ставка исходила из того, что оборона Центрального и Воронежского фронтов будет непреодолимой. Рокоссовский благодаря личным полководческим качествам, высокому профессионализму и опыту офицеров своего штаба, а также правильной расстановке войск смог остановить ударную группировку Моделя гораздо раньше, не пустив его в глубину своей обороны. Гораздо раньше он понял, что контратаковать боевые порядки «Тигров», «Фердинандов» и даже «Пантер» массами «тридцатьчетвёрок» и их маломощными пушками слишком расточительно и рискованно. Ватутин бросал танковые бригады и корпуса, пытаясь нарушить ритм ежедневно наступающих немецких танковых дивизий, практически постоянно. И только железная воля Катукова, его аналитический ум и полководческое чутьё удерживали главные танковые силы фронта от катастрофических ошибок. Да, Ватутин не пустил Манштейна к Курску. Но цена этой обороны оказалась чрезвычайно высокой. Да и собираться с силами для перехода к наступлению пришлось слишком долго. Вынужденная пауза дала возможность противнику провести необходимую перегруппировку и укрепить линию обороны, подтянуть к ней имеющиеся резервы. В итоге наступать пришлось не на плечах отступающего врага, а на заранее подготовленную оборону.
Манштейн оценивал прорыв своих танков к 11 июля на Прохоровском направлении как крупный успех. Так оно и было. Если не учитывать фактор Степного фронта. По существу, именно он, то есть войска генерала Конева и спасли своего соседа, Воронежский фронт, от разгрома. Наша историография, признавая явный полководческий талант генерала Ватутина, старается об этом молчать.
Контрудар, намеченный на 11 июля штабом Воронежского фронта, не удался. Но стрелковые дивизии, которые развернулись в этом районе на пути ударной танковой группировки немцев, а также две танковые бригады авангарда 5-й гвардейской танковой армии, с ходу вступившие в бой, остановили немцев буквально в двух километрах от Прохоровки.
На железнодорожной станции, где в это время находились склады 6-й гвардейской армии, царила атмосфера, близкая к панике. Армейские службы, имевшие собственный транспорт, вывозили свои грузы и ценное имущество. По распоряжению военного коменданта на железнодорожной станции «начали выводить из строя объекты системы обеспечения транспортных перевозок», то есть инфраструктуру и даже железнодорожные пути.
Так что к Прохоровке гвардейские армии из состава Степного фронта прибыли вовремя.
Передислокацию своей армии Ротмистров проводил своим ходом. Этот манёвр был проведён блестяще. Позже он вспоминал: «Нескончаемым потоком шли танки, самоходно-артиллерийские установки, тягачи с орудиями, бронетранспортёры, автомашины. От пыли и выхлопных газов почернели лица бойцов. Нестерпимо душно. Мучает жажда. Мокрые от пота гимнастёрки липнут к телу. Тяжелее всех механикам-водителям. Члены экипажей всячески старались облегчить их положение, периодически подменяли у рычагов, давали отдых на коротких остановках. Трудно им, но надо терпеть. Каждый час дорог».
Как вспоминал Ротмистров, экипажи заняли позиции на рубеже Весёлый — Прохоровка накануне главного дня сражения и стали готовиться к дальнейшим действиям. Ждали приказа.
Ещё 10 июля танковая армия Ротмистрова вошла в состав Воронежского фронта. Из мемуаров П. А. Ротмистрова: «Меня срочно вызвали на КП командующего фронтом генерала армии Н. Ф. Ватутина, размещённый в районе Обояни. Здесь же находились представитель Ставки Верховного главнокомандования маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский, координировавший действия Воронежского и Юго-Западного фронтов, и начальник штаба фронта генерал-лейтенант Семён Павлович Иванов. Они тепло поздоровались со мной, а затем обстоятельно ориентировали меня в сложившейся обстановке на Воронежском фронте.
Уже шестой день войска отражали яростный натиск мощной группировки немецких войск в составе восьми танковых, одной моторизованной и пяти пехотных дивизий группы армий „Юг“, возглавляемой уже известным нам по боям под Сталинградом генерал-фельдмаршалом Манштейном.
Противник перешёл в общее наступление в шесть часов 5 июля из района севернее Белгорода, нанося главный удар на Обоянь, Курск силами 4-й танковой армии под командованием тоже нашего старого „знакомого“ генерал-полковника Гота. <…> Войска Манштейна и Гота имели лучшие танковые соединения, в том числе цвет немецких бронетанковых сил — дивизии СС „Адольф Гитлер“, „Рейх“, „Мёртвая голова“ и моторизованную дивизию „Великая Германия“.
Наступлению главной ударной группировки противника содействовала ударом в северо-восточном направлении на Корочу оперативная группа „Кемпф“, в составе которой действовал III танковый корпус с частями усиления.
В ходе ожесточённых боёв противнику ценой значительных потерь удалось продвинуться на Обоянском направлении до 35 километров и на Корочанском — до 10 километров.
Командующий фронтом пригласил меня поближе к карте и, указывая карандашом на район Прохоровки, сказал:
— Не сумев прорваться к Курску через Обоянь, гитлеровцы, очевидно, решили перенести направление главного удара несколько восточнее, вдоль железной дороги на Прохоровку. Сюда стягиваются войска II танкового корпуса СС, которые должны будут наступать на Прохоровском направлении во взаимодействии с XXXXVIII танковым корпусом и танковыми соединениями группы „Кемпф“. — Н. Ф. Ватутин взглянул на А. М. Василевского и потом, обращаясь ко мне, продолжал: — Так что, Павел Алексеевич, мы решили противопоставить эсэсовским танковым дивизиям нашу танковую гвардию — нанести контрудар противнику 5-й гвардейской танковой армией, усиленной ещё двумя танковыми корпусами».
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.