Герои Коммуны - [60]

Уже в четыре утра 23 мая войска маршала Мак-Магона начинают штурм высот Монмартра. Тридцать тысяч солдат идут в наступление. Защитников Монмартра во много раз меньше. Вскоре место, которое считалось крепостью Коммуны, в руках врага. Теперь на вершине холма устанавливают пушки, открывающие вскоре огонь против коммунаров.

Но на левом берегу упорно держатся отряды под командой Варлена и Врублевского. Их стойкость как бы смягчает удар, который ощутили все в Ратуше, узнав о падении Монмартра. Делеклюзу рассказывают о массовых расстрелах версальцами коммунаров и просто мирных жителей на улице Розье и в парке Монсо. Вечером в Ратушу приносят смертельно раненного Домбровского. Бои приобретают небывало ожесточенный характер. Делеклюз подписывает приказы, позволяющие командирам проводить реквизиции продовольствия и всего необходимого. Он приказывает также поджигать здания, расположенные в районе боев, если это необходимо для обороны.

— Пусть Париж превратится в Москву, лишь бы он не стал Седаном, — заявляет военный делегат Коммуны.

Делеклюз совершенно изнурен, он совсем потерял голос. Он сидит в своем кабинете, охраняемом у дверей двумя часовыми. В кабинете тихо. Бледный, как призрак, Делеклюз пишет. Два офицера, стоящих у стола, прикладывают печати и отправляют приказы на баррикады. Сейчас воля, власть, авторитет Коммуны воплощает в себе этот измученный и слабый старик, решивший держаться любой ценой. С наступлением ночи перед глазами Делеклюза предстает ужасающая картина горящего Парижа. Пылают Тюильри, дворец Почетного легиона, государственный совет, многие здания на левом берегу.

Ранним утром 24 мая яростные бои возобновляются. Версальцы наступают по всем направлениям. Брюнелю, который еще держится около площади Согласия, грозит окружение. Делеклюз приказывает ему отступать. С утра в Ратуше появляются несколько членов Коммуны. К Делеклюзу заходит Шарль Беле. Он ревностно защищал от Коммуны Французский банк и его сокровища. Теперь он озабочен судьбой дворцов и требует от Делеклюза объяснения, на каком основании их поджигают. Военный делегат отвечает еле слышным, но твердым голосом:

— Согласно приказу следует поджигать здания в том случае, если огонь будет способствовать обороне от врага. Это неизбежная военная мера. Я отдал приказ о поджоге домов, смежных с баррикадами. Других приказаний не было.

Затем оставшиеся члены Коммуны — а их теперь всего 15 человек — собираются на свое последнее заседание в Ратуше. Большинство из них считает, что надо перебраться в восточные районы, что Ратуша должна быть оставлена. Делеклюз возражает. Он указывает на возможность обороны здания. С одной стороны Сена, а с другой — узкие улочки, которые можно забаррикадировать. Штаб революции еще можно удержать. Делеклюз особенно подчеркивает моральный ущерб потери Ратуши, влияние ухода на боевой дух защитников Коммуны. Однако ему не удается убедить своих товарищей. Коменданту приказано подготовить все к эвакуации и поджечь затем здание. Делеклюз вместе с главным штабом, оставшимися службами Коммуны, с несколькими сотнями бойцов Национальной гвардии по набережной двигаются к мэрии XI округа Парижа. Ратушу охватывает пламя. Поджигают префектуру полиции, Дворец юстиции.

К Бельвилю устремляются отступающие коммунары. Сюда идут остатки отрядов Варлена и Лисбона с левого берега Сены. Идут одинокие бойцы, измученные и озлобленные. Они уже видели, что делают версальцы с их товарищами, взятыми в плен. Каждый знает, что ему грозит. Ощущение неизбежности поражения, близкой гибели, возмущение зверствами версальцев — все эти чувства выливаются в мужество отчаяния, а порой в озлобление. Одной из его жертв оказался офицер генерального штаба Коммуны Бофор. Его подозревают в измене и хотят расстрелять. Делеклюз пытается предотвратить самосуд. Но слабый голос военного делегата заглушают гневные крики толпы. Бофора расстреливают.

Мэрия XI округа Парижа стала теперь штаб-квартирой Коммуны, вокруг которой толпятся остатки ее разбитых батальонов. Здесь, в зале библиотеки, в два часа дня собираются члены Коммуны, Центрального комитета, высшие командиры Национальной гвардии. В полном молчании они слушают Делеклюза. Полумертвый человек, каким-то чудом державшийся на ногах, говорил почти шепотом. С тем большим волнением воспринимали все его призыв к продолжению борьбы до последнего вздоха. У него хватало силы доказывать, что еще не все потеряно!

— Я предлагаю, чтобы члены Коммуны, опоясавшись своими шарфами, устроили на бульваре Вольтера смотр всем батальонам, которые можно собрать. Потом мы встанем во главе их и поведем на те пункты, которые нужно отбить назад!

Слова старика, сам физический облик которого как бы символизировал слабость и беспомощность, произвели огромное впечатление, и все разразились аплодисментами. Это одна из самых волнующих трагических сцен среди бесчисленных трагедий кровавой недели. Воодушевленные необычайной энергией и решимостью Делеклюза, его стойкостью, смелостью, зараженные революционным духом старого якобинца, руководители коммунаров отправляются организовывать оборону этого, еще не захваченного версальцами небольшого восточного клочка Парижа. Сам Делеклюз пошел проверить состояние последних сил коммунаров и постройку баррикад. Решено было укрепить подступы к площадям Шато д’О, Ротонд-ла-Виллет и Бастилии. Все требуют от Делеклюза людей и пушек, а он уже ничего и никому не обещает и даже часто не отвечает на просьбы. Он говорит только о том, что надо сражаться до конца.