Герои античных стадионов - [3]

Этот вид состязаний эллинов пока относится к наиболее непонятным, хотя гипотез уже высказано немало.

Загадка эллинского прыжка еще ждет своего разрешения…

Спартанец Ладас, о котором нам рассказал древнегреческий писатель и путешественник Павсаний, был столь великолепным бегуном, что о нем сложили много легенд. Он, якобы, так быстро бегал, что даже… не оставлял на песке следов.

Состязаясь в Олимпии на самой длинной дистанции, он почувствовал себя плохо, но не прекратил борьбу и завоевал победный венок. По дороге домой Ладас неожиданно умер. Его статую изваял знаменитый эллинский скульптор Мирон, живший в V веке до н. э.

В эпической поэме Аполлония Родосского (III в. до н. э.) «Аргонавтика» рассказывалось об одном из славных аргонавтов, спартанском бегуне Евфеме:

Бегал муж этот легко по пучине блестящего моря,

Не увлажняя проворной стопы: влага только касалась

Края следов, когда несся, как вихрь, он по водной дороге[1].

…Недавно киевский семиклассник Вадим Брикман, узнав об античных героях-бегунах, решил с помощью математики и физических формул проверить, насколько вероятны утверждения древних о столь феноменальных скоростных способностях двух спартанцев. И он высчитал: для того чтобы не оставлять на песке следов, Ладасу пришлось бы мчаться с… первой космической скоростью, т. е. пробегать 8 км в секунду!

Что ж, хотя, как доказал советский школьник, приведенные выше рассказы относятся лишь к легендам, они свидетельствуют о том, с каким восхищением относились древние греки к своим знаменитым спортсменам.

О юном Полимнесторе из Милета, олимпийском победителе в беге среди мальчиков, рассказывали, что он не только легко догонял любую из коз, которых пас, но и зайца (!).

Впрочем, не спешите скептически улыбаться. Еще неизвестно, все ли вышеописанное относится к области фантастики. Ибо на этот счет мы располагаем свидетельствами и более современными, и более достоверными.

Вот что рассказывает датский ученый Йенес Бьерре о бушменах — обитателях пустыни Калахари:

«Они фантастически выносливы. Бушмены способны безостановочно преследовать антилопу л тридцать, и сорок километров. Животное наконец устает, так как бежит отчаянно и беспорядочно, часто останавливается, чтоб оглянуться, и снова бросается вперед. Когда оно уже обессилено, бушмен прекращает преследование.

Антилопа ложится отдохнуть, ее организм постепенно охлаждается, мышцы деревенеют. И тогда охотник неожиданно возобновляет гонку. Иногда антилопа, даже не успев подняться, становится жертвой бушменского копья».

Но, быть может, такие сообщения уникальны? Нет, оказывается, не только африканские народы в наши дни успешно соперничают с животными в скорости и выносливости.

Американский художник Джордж Кэтлин долго жил среди индейцев-чейенов. Вот его свидетельство:

«…чейены — прекрасные укротители мустангов и ловят их пешком, без помощи коней. В левой руке чейен несет лассо, а в правой — кнут. Быстрым и ровным шагом, которым может идти и день, и два, преследует он испуганных животных и в конце концов догоняет окончательно обессилевших мустангов».

Правда, оба автора говорят не столько о скорости, сколько о выносливости и умелой тактике. Но разве эти понятия, в конечном счете, не взаимосвязаны?

И, согласитесь, что теперь миф о Полимнесторе не кажется нам столь уж фантастичным.

О прославленном античном силаче-борце Полидаме передавали следующее. Одной рукой Полидам мог остановить мчащуюся колесницу. Он же, якобы, подобно Гераклу, голыми руками задушил льва на горе Олимп в Фессалии.

Вот еще один примечательный штрих. Подобно тому как в русских былинах богатыри выступают в одиночку против целого войска, так и от греческого племени ахейцев в Ламийской войне участвовал только… борец Хилон. Он совершенно официально был приравнен к целому отряду. И оправдал надежды своих соотечественников. Хилон выступил впереди объединенного войска и снискал себе в этой битве славу не меньшую, чем на олимпийском стадионе.

Этот случай не являлся чем-то исключительным в практике войн того времени. Он лишний раз свидетельствует не только о силе и смелости греческих атлетов, но и об уважении, которым они пользовались в Древней Греции.

Кстати, если в осажденный город надо было послать парламентера, то обычно туда отправлялся или знаменитый атлет, или актер. И тех, и других эллины буквально боготворили, и не было случая, чтобы отправившемуся на переговоры спортсмену или артисту причинили хоть малейший вред.

Среди пловцов и ныряльщиков античности фракиец Скиллий из Сикиона считался непревзойденным. Это был «лучший водолаз того времени, который после различных кораблекрушений… спас многие сокровища».

Так говорит древнегреческий писатель, «отец истории» Геродот.

Во время греко-персидских войн незадолго до битвы при Саламине фракиец решил помочь грекам. Для этого ему пришлось проделать нелегкий путь. Не скрывая скептического удивления, Геродот рассказывает: «Говорят, что он возле Афет нырнул в море и вынырнул не раньше, как по достижении Артемисия, проплывши, следовательно, под водой около восьмидесяти стадий. Много баснословного рассказывают об этом человеке…» (VIII, 8)