Геродотова Скифия - [57]

Однако следует напомнить, что персидский царь несколько просрочил назначенное им самим время охраны моста на Истре. Скифы неоднократно наведывались к дунайскому мосту и старались убедить ионийскую стражу не задерживаться долее обусловленных 60 дней (§ 133). Когда персидское войско еще отступало из Скифии, срок уже прошёл, все 60 узлов на ремне Дария были уже развязаны. Скифы снова послали гонцов к дунайской эскадре:

«Назначенное вам число дней, ионяне, прошло, и вы поступаете неблагоразумно, оставаясь еще здесь… снимите мост, возвращайтесь поскорее на родину и наслаждайтесь свободой, за которую благодарите богов и скифов…» (§ 136).

Следовательно, к двум расчетным месяцам похода мы должны добавить еще некоторое количество дней сверх намеченного Дарием срока. А это означает, что маршрут конного рейда «персов» (без Дария) мог быть несколько более протяженным. Здесь встает вопрос о городе Гелоне. Геродот не упоминает Гелон при описании вторжения персов в землю будинов; он просто говорит о сожжении персами «деревянного укрепления» (§ 123), под которым можно подразумевать любое городище из того сгустка городищ, которые так хорошо известны нам на Харьковщине[162]. Если персы сожгли Гелон, то не совсем понятно, почему Геродот не упомянул об этом в своем подробном описании города, его крепостных стен и храмов. Б. А. Шрамко установил, что Вельское городище «в конце VI в. до н. э. подверглось нападению»; прослежены следы пожара и возобновления укреплений после него[163]. Отрицать возможность сожжения Гелона персами мы не можем. Огромный укрепленный район должен был привлекать персов предполагаемой военной добычей и, возможно, явился крайней северной точкой их вторжения. В этом случае маршрут рейда персидской кавалерии должен был несколько удлиниться и составить не 18, а 22 дня, что на 4 дня превышало «60 узлов» (на что § 136 дает нам право).

Маршрут конницы, по всей вероятности, имел вид треугольника, одним из углов которого был лагерь на р. Оар, другим — край савроматской земли за Северским Донцом, а третьим углом в одном случае могли быть будино-гелонские городища близ Харькова, а в другом случае — г. Гелон. Путь от этого третьего угла (в любом его варианте) лежал на юг, к Азовскому морю, к той «пустыне», около которой остановился Дарий.

До сих пор все сведения Геродота были верны и вполне выдерживали историко-географическую проверку, но при описании возвращения персов из страны будинов (точнее, гелоно-будинов) он допустил небольшую небрежность и свою запись о пустыне севернее земли будинов спутал с записью о той пустыне в Приазовье, где Дарий строил свои укрепления и куда должны были возвратиться конные части, преследовавшие скифов в земле савроматов и «будинов». Соединяя в соседних параграфах поход персов в землю будинов и остановку Дария у пустыни, Геродот повторно поместил в § 123 запись о совершенно иной пустыне, о которой он уже писал в своем месте:

«Выше будинов, к северу от них, лежит прежде всего пустыня на протяжении 7 дней пути, а за пустыней больше в восточном направлении живут фиссагеты, народ особый и многолюдный» (§ 22).

Запись о будино-фиссагетской пустыне Геродот использовал вторично в описании похода на землю будино-гелонов:

Персы «прошли землю будинов и вступили в пустыню. В пустыне той вовсе нет населения; она расположена над страной будинов и тянется на 7 дней пути.

Над пустыней обитают фиссагеты…» (§ 123).

Не подлежит сомнению, что эта будино-фиссагетская пустыня никоим образом не может быть тождественна приазовской пустыне, около которой остановился Дарий, т. к. она лежит на север от земли будинов, а меотидское поморье было южным рубежом кочевых скифских племен.

Военные действия происходили в южной, гелонской лесостепной половине обширной Будино-Гелонии. Пустыня же, отделяющая будинов от фиссагетов, лежит на север от земли собственно будинов, земли, «покрытой густым разнородным лесом» (§§ 22, 23).

Дойти до бассейна Протвы и Москвы-реки (северный предел юхновской культуры) персы, разумеется, не могли.

* * *

Трёхнедельный рейд персидской конницы по степям Левобережья оказался решающим для всей кампании — персы потерпели стратегическое поражение, т. к. все их попытки уничтожить скифское войско были бесплодны; Дариев лагерь у Меотиды был, судя по всему, плотно блокирован скифами:

«Скифы решили не завлекать дальше персов, но нападать на них всякий раз, как только те выходили на поиски пищи…

Скифская конница постоянно обращала в бегство персидскую. Персидские всадники бежали до тех пор, пока не настигали своей пехоты, которая и подкрепляла их… Подобные нападения скифы совершали и по ночам» (§ 128).

Иногда скифы выманивали персов из лагеря, оставляя им поблизости небольшие стада (§ 130).

Персидский царь «оказался в затруднительном положении» (§ 131). Настолько, что даже скифы заметили это и послали Дарию символические «дары»: птицу, мышь, лягушку и пять стрел; персидские мудрецы истолковали эти дары таким образом:

«Если вы, персы, не улетите как птицы в небеса, или подобно мышам не скроетесь в землю, или подобно лягушкам не ускачете в озера, то не вернетесь назад и падете под ударами этих стрел» (§ 132).