Герман - [14]
– Вон он! Мало́й нашелся! Жив малой!
Мама вырвалась из толпы, которая хором охнула и разом всплеснула руками, подбежала к Герману, повалилась ему в ноги и обхватила их.
– Герман! Где ты был?
– Ну так…
– Как мы напугались!
Подошел папа, а за ним все соседи и вся улица; двое полицейских пробрались сквозь толпу, и оба положили руку Герману на зюйдвестку. Старший, с усами длиннее, чем у Нансена, наклонился и пробасил, обозначая рот:
– Так это ты Герман? Мы тебя всюду ищем!
– Я в прятки не игрок.
Второй полицейский уставился на маму, а папа наклонился к самому лицу Германа, это осложняло положение.
– Я не видел тебя весь день, – сказал папа раскаленным голосом. – Где ты пропадал?
Герман промолчал. Полицейский снова приподнял ус.
– Ты ни с кем не был? К примеру, шоколадку тебе никто не предлагал?
– Предлагал, – ответил Герман.
Оба полицейских опустились на корточки и сняли фуражки.
– Герман, так тебя угостили шоколадом? А кто тебя угостил?
Мама обхватила папу, от всех лиц уличный свет отрезал половину.
– Не скажу.
– Ты знаешь того, кто дал тебе шоколад?
– Я знаю его очень хорошо.
– Ты был у него дома?
– Да.
– Ты бывал у него раньше?
– Случалось.
– Ты получил не только шоколад?
– Да.
Гробовая тишина. Полицейский придвинулся еще ближе.
– А что еще ты получил, Герман?
– Рыбную котлету.
– Он был у дедушки! – закричала мама, по-прежнему без лица. – Но мы же заходили туда! Герман, где ты был?
– Не скажу.
Бутыля чуть не вывалился в окно, волосы у него были залиты пеной.
– Малой гулял малую. Вона след на бороде, сами зырьте.
Якобсен-младший выступил вперед и сжал кулаки.
– Заткнись, алкаш. Изволь говорить на нашей улице на нашем норвежском языке!
Бутыля помотал головой, стряхивая пену.
– С царем я говоримши по-норвежски!
На то, чтобы затолкать его назад в комнату, хватило двух минут. Полицейская машина уехала.
Германа держали папина рука и мамина рука. Дождь перестал.
– Пойдем домой, – услышал он голос одной из рук.
На подоконнике светился глобус. Герман лежал в кровати, рядом – поднос с чашкой какао. Мама сгребла пенку в ложку и отдала папе, он долго причмокивал.
– Ты шапку снимать не будешь?
Герман не притрагивался к какао и не отвечал.
– Странный у тебя вид – пижама и зюйдвестка.
– Меня никто не видит.
Папа вдруг спрятал руки за спину и спросил с очень хитрым видом:
– В какой руке?
– Ни в какой, – сказал Герман после паузы.
Это оказалась шпага с золотой рукояткой, плащ, шляпа с полями и черная маска. Герман отвернулся к стене.
– Зорро, – промямлил папа.
– Да ну его на фиг.
Герман перевернулся на спину и натянул зюйдвестку на глаза. Мама выпятила нижнюю губу и подула на перманент.
– Герман, ты ругаешься такими словами?
– Иногда приходится.
Папа положил костюм на стул, руки у него дрожали. Мама допила какао, и воцарилась тишина – свеча, горящая с двух концов. Наконец папа прокашлялся и задул свечку, пока вся комната не полыхнула. Но заговорила мама.
– Герман, ты меня в шапке своей слышишь?
Герман зажмурил глаза и натянул одеяло на голову.
– Мне кажется, ты не так все понял. Мы не хотели тебя обмануть. Понимаешь?
Герман чуть сдвинул одеяло и стал смотреть в щелочку. Он видел плащ, шпагу, шляпу и маску. И слышал, как бьется сердце: довольно гадкий звук, похож на ходики у дедушки. А между секундами время стоит на месте? Или идет безостановочно?
Мама все говорила. Свой голос она, похоже, сдала в химчистку, а вернули ей чужой.
– Мы ничего не знаем точно. Доктор еще должен сделать анализы.
Она на секунду отвернулась, шея у нее вся была в мурашках, потом придвинулась поближе к кровати.
– Болезнь неопасная, но, может быть, у тебя выпадет часть волос.
Она старательно рассмеялась. Смех тоже был не мамин.
– Помнишь, что ты мне говорил? Можно купить парик. Любой цвет, на выбор. Ты какой хочешь – рыжий, зеленый, черный?
Герман смотрел в потолок, и мама сдалась. Вздохнула и уронила руки на колени. В комнате снова стало тихо. Скоро в мире вся тишина переведется. Сгорит в клубах белого бесшумного пламени.
– Герман, ты не мог бы что-нибудь сказать?
Мама привстала на стуле, даже почти встала.
– Ты злишься на нас?
Папа вдруг резко наклонился вперед, в руке у него что-то было.
– Представляешь – я нашел те каштаны. А знаешь где? В своем кошельке. Ума не приложу, как они туда попали.
Он положил их на кровать. Ладно, пусть полежат.
– А для чего тебе каштаны? – спросил папа.
– Засовывать их в снежки зимой.
– Хитро. А в кого же ты будешь стрелять такими снежками?
– В вас.
И вот уже свет ламп вдоль стен прикручивают (или подкручивают) медленно, но верно. Герман успел сосчитать только до тридцати, и стало темно, видно лишь руку, когда подносишь ее к лицу, а в руке зажат шоколадный батончик.
Внезапно ряды за ним забеспокоились, кто-то крикнул:
– Сними шляпу! Ничего не видно!
Папа наклонился к самому его уху:
– Герман, тебе лучше снять шляпу. Иначе будет скандал.
Герман аккуратно стянул ее с головы и положил на колени. Но теперь прицепились к папе. Тоненький слезливый голосок загундел:
– Я ничего не вижу, этот дядька слишком высокий!
Мама шикнула на скандалиста так тихо, чтобы все непременно услышали, папа опустился ниже в кресле, но уперся коленями в кресло впереди, – короче, жизнь била ключом.
Ларс Соби Кристенсен — вероятно, наиболее известный в мире современный скандинавский писатель. Впервые слава пришла к нему еще в семидесятые, когда он опубликовал свой поэтический сборник «История Глу», а в 1984-м весь мир обошел его первый роман «Битлз», собравший несколько престижнейших международных литературных наград. Однако лучшим его произведением все-таки стал «Полубрат»: именно за него Кристенсен получил «Премию Северного совета» — в Европе ее часто называют «Скандинавским «Нобелем», именно он держит абсолютный рекорд для всей скандинавской литературы — перевод более чем на тридцать языков.На страницах «Полубрата» уместилось полвека — с конца Второй мировой до рубежа тысячелетий.
Впервые на русском – новейший роман от автора знаменитого «Полубрата», переведенного более чем на 30 языков и ставшего международной сенсацией.Он предпочитает, чтобы его называли Умником, но сверстники зовут его Чаплином. Летом 1969 года, когда все ждут высадки американцев на Луну, он пытается написать стихотворение, посвященное нашему небесному спутнику, переживает первую любовь и учится ловить рыбу на блесну. А через много лет он напишет роман о Фрэнке Фаррелли, вступающем в ответственную должность Посредника в городе под названием Кармак с невероятно высокой статистикой несчастных случаев.
Роман «Цирк Кристенсена» вышел в 2006 году, именно в этот год один из самых известных норвежских писателей Ларс Соби Кристенсен отметил 30-летие своей творческой деятельности. Действие книги начинается в Париже, на книжной ярмарке, куда герой, знаменитый литератор, приезжает, чтобы прочитать лекцию о современном состоянии скандинавской словесности. Но неожиданное происшествие — герой падает со сцены — резко меняет ход повествования, и мы переносимся в Осло 60-х, где прошло его детство. Вместе с тринадцатилетним подростком, нанявшимся посыльным в цветочный магазин, чтобы осуществить свою мечту — купить электрогитару, мы оказываемся в самых разных уголках города, попадаем в весьма необычные ситуации, встречаемся с самыми разными людьми.
Эта книжка про Америку. В ней рассказывается о маленьком городке Ривермуте и о приключениях Томаса Белли и его друзей – учеников «Храма Грамматики», которые устраивают «Общество Ривермутских Сороконожек» и придумывают разные штуки. «Воспоминания американского школьника» переведены на русский язык много лет назад. Книжку Олдрича любили и много читали наши бабушки и дедушки. Теперь эта книжка выходит снова, и, несомненно, ее с удовольствием прочтут взрослые и дети.
Все люди одинаково видят мир или не все?Вот хотя бы Катя и Эдик. В одном классе учатся, за одной партой сидят, а видят все по разному. Даже зимняя черемуха, что стоит у школьного крыльца, Кате кажется хрустальной, а Эдик уверяет, что на ней просто ледышки: стукнул палкой - и нет их.Бывает и так, что человек смотрит на вещи сначала одними глазами, а потом совсем другими.Чего бы, казалось, интересного можно найти на огороде? Картошка да капуста. Вовка из рассказа «Дед-непосед и его внучата» так и рассуждал.
Если ты талантлива и амбициозна, следуй за своей мечтой, борись за нее. Ведь звездами не рождаются — в детстве будущие звезды, как и героиня этой книги Хлоя, учатся в школе, участвуют в новогодних спектаклях, спорят с родителями и не дружат с математикой. А потом судьба неожиданно дарит им шанс…
Черная кошка Акулина была слишком плодовита, так что дачный поселок под Шатурой был с излишком насыщен ее потомством. Хозяева решили расправиться с котятами. Но у кого поднимется на такое дело рука?..Рассказ из автобиографического цикла «Чистые пруды».
Произведения старейшего куйбышевского прозаика и поэта Василия Григорьевича Алферова, которые вошли в настоящий сборник, в основном хорошо известны юному читателю. Автор дает в них широкую панораму жизни нашего народа — здесь и дореволюционная деревня, и гражданская война в Поволжье, и будни становления и утверждения социализма. Не нарушают целостности этой панорамы и этюды о природе родной волжской земли, которую Василий Алферов хорошо знает и глубоко и преданно любит.
Рассказ Александра Ремеза «Рассказ о любви» был опубликован в журнале «Костер» № 8 в 1971 году.