Герцог моей мечты - [4]

Нэш понимал, как нравятся Дилайле подобные развлечения, и в глубине души считал, что она имеет на них право.

Но все же ему приходилось так или иначе оберегать ее. И это было чертовски тяжело.

Он не винил Дилайлу за то, что она его ненавидит. Он сам себя ненавидел.

Не обращая внимания на оглушительные раскаты грома, Нэш забрался в двуколку и взялся за поводья. Недавно он обнаружил мрачную таверну со скошенными полами и обшарпанными стенами, где можно сесть в уголке и выпить стакан эля, оставаясь неузнанным. А может, он просто будет часами кататься без цели и вспоминать свою прежнюю жизнь.

До того, как он по трагической случайности стал герцогом.

До того, как похоронил Эмили.

До того, как отверг все мысли о любви, заработав прозвище Сухарь.

Сегодня он снова просто Нэш, и ему нужен лишь стакан эля… и немного мира в душе.

Глава 2

Веер – великолепная защита от жары бальных залов. Но для флирта лучшее оружие – знойный взгляд.

«Реванш дебютантки»

Лили отнесла статью и рисунки в редакцию «Сплетен» и, как и решила ранее, не стала подзывать кеб и возвращаться домой, в свою уютную спальню, к милым страницам дневника и такой раздражающе спокойной жизни. Вместо этого она прошлась по кварталу пешком, разглядывая улицы совершенно другими глазами, – мальчишки-разносчика.

Магазины и конторы уже закрывались, работники собирались группками на тротуаре, сидя на перевернутых ящиках, травили байки и пыхтели вонючими сигарами. В переулках женщины выбивали ковры и опустошали грязные кастрюли. Мужчины сплевывали под ноги табак. Когда гоняющие мяч местные сорванцы чуть не свалили Лили с ног, она поймала мяч и ненадолго присоединилась к игре.

Вылазка в эту часть города дала возможность заглянуть в другой мир, живой и подлинный. Полный как радости и удовольствий, так и боли и горестей.

Возможно, если бы ее в младенчестве не удочерило семейство Хартли, то она бы выросла в месте вроде этого. Было чудно́ думать, насколько круто изменилась ее судьба из-за того, что ее бросили на чужом пороге в Мэйфэре. Впрочем, она не имела ни малейшего представления, откуда она взялась. Все, что она знала, – это что кто-то назвал ее Лили и оставил в корзинке, завернутой в одеяло и в одной пинетке с вышитой заглавной буквой ее имени. Фионе нравилось представлять Лили наследницей королевской династии, но такое бывает только в сказках. Сама она всегда подозревала, что она дочь какого-нибудь работяги, который по каким-то причинам не смог заботиться о ребенке.

Лили усмирила в себе внезапно нахлынувшую волну грусти и вознамерилась получить как можно больше от этого вечера. Лили хотелось поболтать с какой-нибудь спешащей мимо девушкой, но она боялась себя выдать. Поэтому она решила ограничиться наблюдением со стороны, и всего на пару часов, не больше.

Она смотрела, как барышни даже моложе ее флиртуют с крепкими парнями. Иногда девушки закатывали глаза и смеялись в ответ на оценивающие мужские взгляды, но столь же часто брали дело в свои руки. Их не сдерживало множество строгих правил, и девушки ясно выражали свои желания, игриво улыбаясь или сжимая мускулистые бицепсы кавалеров. Лили, потрясенная уверенностью и выдержкой этих женщин, делала мысленные пометки. И уже не впервые за день поняла, что для человека, выставляющего себя экспертом в делах любви, удручающе мало знакома с этим миром.

Напевая себе под нос, она пошла домой, чтобы написать обо всех сегодняшних открытиях в дневнике. Но когда она высматривала кеб, прогремел гром, и небеса разверзлись. Улицы омыл ливень.

Проклятие. Не сомневаясь, что потоп скоро схлынет, Лили нырнула в сумрачную таверну в совершенно незнакомой части города. Мисс Хэйвинкл советовала ученицам любой ценой избегать подобных грязных заведений, что делало их особо привлекательными для Лили. Она впервые вошла в таверну и была уверена, что местные завсегдатаи снабдят ее бесценным материалом для заметок. И все же от осознания, что она на запретной территории, сердце билось быстрее, наполняясь восторгом и трепетом.

С липкими от пота ладонями Лили пересекла зал и втиснулась за стол в темном уголке. Подошла высокая подавальщица с алыми губами, и Лили заказала пастуший пирог и стакан эля, стараясь говорить как можно грубее, хотя получалось неважно. Подавальщица с прищуром осмотрела Лили и неторопливо двинулась к стойке бара за выпивкой.

Боже! Теперь, когда наступил вечер и зал кишел краснолицыми мужчинами, надо было быть предельно осторожной.

С каждой выпитой пинтой разговоры вокруг становились громче и грубее. Они с Фионой иногда наедине бросались грубыми словечками. Но слушать непристойные и откровенные байки в таверне было все равно что переводить с иностранного языка – весьма полезно для общего развития. От разговоров, наполненных эротическими намеками и красочными подробностями, щеки у Лили горели, но она вся превратилась в слух, запоминая особо интересные детали, полезные для колонки.

Пока Лили потягивала эль и ждала пирог, она наблюдала, как пьяные клиенты лапают подавальщицу за грудь, три полуголые дамочки распевают за пианино вульгарные песенки, а один клиент в драке рассекает другому ухо. От таких манер мисс Хэйвинкл упала бы в обморок. Впервые за вечер по спине у Лили пополз холодок страха.