Герберт Уэллс - [207]

Уэллс 7 сентября находился далеко от Англии, но начальная стадия операции «Орел» застала его в Лондоне. Он обедал у Сибил Колфакс вместе с Марией Игнатьевной, присутствовали также Моэм и американский журналист Винсент Шиэн. Как рассказывает Шиэн, во время обеда началась бомбежка; прозвучала сирена, и все стали вставать из-за стола, чтобы спуститься в бомбоубежище. Уэллс остался сидеть и заявил, что никуда не пойдет, пока не доест свой десерт: «Мне здесь очень хорошо. С какой стати я должен суетиться из-за этих маленьких варваров в машинах? Меня это не удивляет. Я это давно предвидел. Сибил, можно мне еще этого сыру?» Он отказывался спускаться в бомбоубежище в течение всех военных лет: по словам другого очевидца, он говорил, что «этот fucking Гитлер» не заставит его прятаться.

Еще до начала войны в министерстве иностранных дел стал работать Брюс Локкарт; он привлек к своей деятельности Марию Игнатьевну. В конце 1940-го в Лондоне образовалась группа французских политиков в изгнании и был основан журнал «Свободная Франция» под руководством Андре Лабарта; Будберг осуществляла связь между кабинетом Локкарта и редакцией Лабарта, а также работала во французской секции Би-би-си, которую возглавлял Гарольд Никольсон. Эйч Джи публиковался в «Свободной Франции» трижды — Будберг переводила его статьи. С июня в Лондоне жил де Голль, которого Черчилль, несмотря на личную неприязнь, признал «главой всех свободных французов»; Уэллс де Голля не выносил, считал фашистом и «мегаломаньяком» (это мнение разделял Рузвельт), но в «Свободной Франции» не сказал о нем дурного слова. Черчилля он в тот период тоже публично не ругал. В феврале 1940-го у Эйч Джи произошел конфликт с полковником Суинтоном из-за танков; потерпев поражение, он сел писать роман «Малыши в темнеющем лесу» (Babes in The Darkling Wood).

Стелла и Джемини, юноша и девушка вроде Джоанны и Питера, учатся в университете, посещают социалистические кружки, восхищаются Сталиным, видят в России идеал, верят в вечный мир. Начинается мировая война — они разочаровываются в пацифизме; затем советско-финская — следует разочарование в социализме и русских. Джемини не понимает, зачем жить, ему помогает выбраться из депрессии его дядя Роберт, проводящий сеансы психоанализа. Они рассуждают о том, почему в России все стало так плохо, и приходят к выводу, что «русские революционеры, германские нацисты, американские изоляционисты — все на свой лад пытаются убежать от реальности и заменить ее иллюзиями». Герой «собирает свой расколотый ум воедино» и понимает, что нужно деятельно служить добру сейчас (а добро на стороне тех, кто воюет против Гитлера) и одновременно работать над будущим переустройством мира. Он поступает в саперы, а Стелла становится медсестрой. Кризис Джемини — метафора, обозначающая кризис человечества: перед войной оно не понимало, зачем жить, но теперь «собрало свой ум воедино». Роман написан в форме платоновского диалога; в предисловии к нему Уэллс поднял забытую дискуссию с покойным Генри Джеймсом и заявил, что только «романы идей» имеют смысл. Никто с ним не спорил. Книга, опубликованная в конце 1940-го издательством «Сикер энд Варбург», была почти не замечена прессой.

В 1940-м Уэллс опубликовал еще две небольшие книги. В одной были обобщены его высказывания о целях войны — «Здравый смысл войны и мира: Мировая революция или бесконечная война» (The Common Sense of War and Peace: World Revolution or War Unending; издательство «Пингвин»); в устрашающие слова «мировая революция» он вкладывал очень миролюбивый смысл — принятие Декларации прав человека и распространение Всемирной энциклопедии. Другая называлась «Все плывем на Арарат» (All Aboard for Ararat; издательство «Сикер энд Варбург») — это притча о современном Ное. Бог объявляет Ною, что он должен спасти мир, построив ковчег, на котором соберутся все лучшие люди, и придумать новую, единую для всего человечества, религию. Когда Бог оставляет Ноя, тот произносит: «Человека нельзя победить, покуда он сам не признает себя побежденным. Я — никогда не признаю». Это Эйч Джи сказал о себе. Накануне своего семьдесят четвертого дня рождения он отправился в последнее путешествие — опять в США, по приглашению издательства «Альянс пресс».

Ливерпуль бомбили, пароходы топили; Уэллса это не напугало — он никогда не отличался физической храбростью, скорее наоборот, но после семидесяти лет чудесным образом переменился — и, три дня прождав морского конвоя, он 4 сентября отплыл в Нью-Йорк. Рузвельт вел кампанию по переизбранию на третий срок: сам он считал, что Америка должна вмешаться в ход войны, конгресс и общественное мнение были против — повторялась ситуация Первой мировой. Уэллс пробыл в США три месяца, наблюдал всю выборную кампанию, и она привела его в отчаяние. Впервые он отозвался о своих любимых американцах так нехорошо. «В драке типичный американец бьет не просто, как приходится бить, а изо всех сил. В делах он ставит на выигрыш, для него тут не может быть компромисса, и он почти лишен гордости созидателя. Созидатель для него не тот, кто создает прекрасные вещи, а делец, скопивший большие деньги», — писал он в статье «Неприглядная сторона Америки».