Герань мистера Кавендиша - [41]

С того дня я стала приходить на маяк со своим мольбертом, карандашами и папкой листов. Время от времени я «зависала» — остановившись напротив настенной галереи и рассматривая свои портреты — тонкие линии, сделанные рукой мистера Кавендиша, мелкие детали, подмеченные художником и недоступные никому более! Когда у меня были силы оторваться от созерцания портретов, то я, устроившись на смотровой площадке, подолгу упражнялась в рисовании портрета мистера Кавендиша и очень скоро к имеющимся десяткам листов, прикрепленных к стене маяка, добавилось еще почти столько же. Каждый день я упорно рисовала одни и те же черты лица, стирая карандаши до половины, но передать тот взгляд с горящим пламенем в нем все никак не получалось. Теперь внутренняя комната маяка выглядела жутковато — вся стена усеяна нарисованными портретами всего лишь двух людей.

Зачастую, убегая по утрам в маяк, я оставалась там до самого вечера и возвращалась в дом только после заката, когда уже не могла рисовать. Сначала миссис Ортис пыталась образумить меня, выражая крайнее беспокойство моим частым уединением в заброшенном здании, но я оставалась непреклонной и, в итоге, она смирилась и даже стала готовить мне обед и давать с собой.

Странно, но, пребывая в абсолютном одиночестве большую часть дня, я не страдала и не изнывала от скуки и печали — наоборот, мне было интересно, я была одухотворена и вдохновлена! Раскладывая по утрам карандаши и закрепляя новый лист на мольберте, я ощущала, что делаю что-то важное, что-то достойное похвалы, словно приносящий утреннюю газету, пес. Как бы я ни сопротивлялась и не отталкивала от себя призрачную надежду, она все-таки завладела мною очень быстро и окончательно. Мой мозг рисовала картины счастливого воссоединения с мистером Кавендишем, его похвалы моим художественным стараниям. Я так живо представляла его непослушные вьющиеся волосы, мышцы, угадывающиеся под рубашкой, большие вены на руках ниже локтя, нависающие над глазами брови и испытывающий непонятный взгляд глубоких глаз, но запечатлеть это все на бумаге никак не получалось.

Глава 9

Прошел почти месяц и мы ждали возвращения мистера Кавендиша со дня на день. Он больше не звонил, поэтому мы не знали ни новостей, ни планов, которые у него могли бы появиться. Миссис Ортис каждый день готовила праздничный ужин, я ставила свежий букет в его кабинет. Но никто не приезжал и мы сами съедали все кухонные изыскания миссис Ортис, а завядшие цветы снова неумолимо отправлялись в мусорное ведро. Мы звонили миссис Розе, но трубки тоже никто не брал, пока однажды на том конце провода все-таки не послышался запыхавшийся голос.

— Да? — трубку подняла сама миссис Роза.

— Миссис Стенли, это Дженет Ортис из Кавендиш-холла!

— О, здравствуйте, Дженет! Как ваши дела?

— Все хорошо, миссис Роза! Я просто хотела спросить, когда вернется мистер Кавендиш? Мы уже неделю ждем его, а он все не приезжает.

— Ммм… Миссис Ортис, Ричарду пришлось задержаться в Англии. Миссис Алиса Кавендиш умирает.

— Умирает? — Миссис Ортис присела на вовремя подставленный мной стул. — Что случилось? Почему?

— Это не телефонный разговор, Дженет. Но скажу, что она очень больна.

Пока миссис Ортис заканчивала разговор, я опустила букет, с которым возилась последние пять минут, в воду.

Итак, бывшая жена мистера Кавендиша умирала. Он, как истинный джентльмен, не мог уехать не попрощавшись: их так много когда-то объединяло. И все-таки на душе лежал осадок — он не позвонил, не сообщил. Он просто забыл о нас. Забыл обо мне.

Остаток дня мы провели каждый в своей комнате. Я прекрасно понимала миссис Ортис — мистер Кавендиш был ей как сын и она тоже была немного обижена и расстроена таким игнорированием с его стороны. Я же, сидя у закрытого окна в своей комнате и наблюдая потоки воды, льющиеся по стеклу, ругала себя за то, что раскисаю, за завладевшие мной безосновательные надежды, за то, что я такая дура.

В середине ночи меня разбудил телефонный звонок. Он трезвонил, пока я сонная и в одной ночной рубашке (кого стесняться-то в пустом доме?) не спустилась в кабинет хозяина. Миссис Ортис не могла ничего слышать — она спала в другом крыле дома и, вдобавок, принимала прописанное врачом сильнодействующее снотворное.

— Кавендиш-холл. — я подняла розовую в стразах трубку и произнесла заспанным голосом.

— Анна, вы нужны мне. — сказал мистер Кавендиш в одной ему свойственной манере просьбы-требования.

— Вы не позвонили, сэр. Мы узнали обо всем от миссис Стенли. — ему не удалось застать меня врасплох на этот раз. Я уже давно прокручивала этот разговор в своей голове.

— Простите, Анна. Я думал, что справлюсь, но это не так. Мне очень тяжело.

— Вы до сих пор любите ее, сэр? — спросила я тихо, боясь услышать ответ.

— Приезжайте, Анна. Сейчас же собирайтесь и приезжайте! Я уже выслал за вами самолет!

— Но, сэр…

— Нет, Анна. Вы мне нужны сейчас! Я вас жду. — и он бросил трубку.

Разговор оборвался раньше, чем я думала. Что мне оставалось делать в два часа ночи? Я бросилась в спальню миссис Ортис и, испугав ее до полусмерти своим появлением, объяснила ситуацию. Быстро собрав небольшой чемоданчик, я вышла из дома в сопровождении отчаянно зевавшей экономки. Благословив на безопасный перелет, она отпустила меня к подъехавшей машине. Через час я вылетела в маленьком самолете из аэропорта Кейптауна, сгорая от нетерпения и страха увидеть мистера Кавендиша и услышать его голос.