Герань мистера Кавендиша - [29]

— На следующей неделе сюда приедут гости. — сообщил хозяин, не сдержав вздоха. — Они пробудут здесь не больше трех дней.

— Хорошо, сэр. Какие мои обязанности?

— Вы обязаны их выдержать.

— Что вы имеете ввиду, сэр? — переспросила я.

— Сюда впервые за много-много лет приедет моя семья — мать, отец, сестра с мужем и детьми.

Прочитав немой вопрос в моих глазах, мистер Кавендиш вздохнул и перевел взгляд с моего лица на виднеющийся вдалеке дом.

— Я уверен, что миссис Ортис рассказала вам о моей дочери и жене. И вы знаете, что никто из моих родственников не приезжал сюда восемь лет.

Внезапно мистер Кавендиш снова перевел свой испытывающий взгляд на меня, но теперь в нем читались нотки отчаяния и усталости.

— Вы жалеете меня, Анна? Вы думаете, что я несчастен? Только не вы, не жалейте меня! — он заиграл желваками, хмуря свои густые брови.

— Нет, сэр. Я вас не жалею.

— Почему же?

Теперь я отвела свой взгляд, сосредоточившись на букете цветов на моих коленях:

— Бог не дает нам таких испытаний, которые мы не можем вынести. В своей жизни я прошла через многое, но благодарна ему за каждый момент, за каждую счастливую и грустную минуту, за дни, насыщенные смехом и за дни, омраченные болью. И вы, мистер Кавендиш, тоже должны быть благодарны богу за все испытания, через которые вы прошли, потому что они сделали вас тем, кто вы есть сейчас.

— Какой бред! Вы думаете, Анна, что сейчас я лучше, чем был раньше?

Я поднялась, оставив букет на лавке, расправила платье и улыбнулась моему хозяину искренне и дружески:

— Вы не покончили жизнь самоубийством, не спились, не употребляете наркотики. Вы занимаетесь делом, которое любите, вы держите свое имение в чудесном состоянии, предоставляя работу стольким людям! Вы отличный хозяин. Вы очень многогранная и интересная личность, сэр.

В следующую минуту мистер Кавендиш уже стоял рядом со мной — откуда у него эта привычка смущать меня? Я почувствовала, как в горле снова перехватило дыхание. Ветер укутывал меня тяжелым, но едва уловимым ароматом древесины, шедшим от мистера Кавендиша, и так невозможно ему подходящим! Попытавшись отступить на шаг назад, я была остановлена тяжелой рукой, взявшей меня за запястье. Между нами оставалось всего несколько сантиметров воздуха, горящие глаза смотрели на меня с высоты, смущая, обездвиживая, гипнотизируя и подчиняя своей воле.

— Если бы я не знал, кто вы, то подумал, что вы влюблены в меня, мисс Ионеску. — прошептал мистер Кавендиш, прикрывая меня своим телом от ветра. — Вы считаете меня идеальным, Анна?

— Нет, сэр. — тоже шепотом ответила я, едва помня себя.

— Почему вы не вырываетесь? Где ваш колючий сарказм? Вы сдались? — между нашими лицами практически не осталось пространства.

— Никогда, сэр. — ответила я резко, в миг освободившись, схватила свой букет и не оборачиваясь пошла к дому, делая над собой нечеловеческие усилия, чтобы не побежать назад и не утонуть в этих объятиях!

В тот вечер, сославшись на головную боль, я не вышла к ужину. Афия перед уходом домой занесла мне поднос с бифштексом, запеченными овощами и чашкой крепкого чая. Сидя у открытого окна, я потягивала чай, глядя на заходящее солнце. На парк постепенно опускался вечер, а вместе с ним и темнота, один за одним зажигались солнечные фонари вдоль главной аллеи, последние задержавшиеся работники уходили домой. Одним из таких опоздавших оказался Нгози. Проходя мимо, метрах в десяти, он поднял голову и, увидев меня, остановился.

— Добрый вечер, мисс! — он приподнял свою модную шляпу.

— Добрый вечер, Нгози! — улыбнулась я, отставляя чашку и выглядывая в окно. — Спасибо за букет!

— Цветы скучают по вам, мисс Анна! — молодой человек улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

— Цветы не могут скучать по мне, Нгози! — я засмеялась, — Они знают, что я неумело за ними ухаживала.

— Вы неправы, мисс! Цветы умеют скучать — они вянут, теряют лепестки, сок перестает бежать по их стеблям и, в конце концов, они умирают!

— Но я уверена, что вы не дадите им умереть?

— Почему, мисс?

— Во-первых, мистер Кавендиш к ним очень привязан и я боюсь, что он разобьет все стекла в оранжерее, если хоть один цветок умрет. И во-вторых, я же знаю, что вы отличный садовник, Нгози!

Он улыбнулся. Послышался крик — его звали идти домой. Убегая, он бросил:

— Все равно, мисс, заходите почаще, цветы будут вам рады!

Следующие пять дней я редко оставалась с мистером Кавендишем наедине. Нет, он не избегал меня, не злился, не игнорировал. Просто Кавендиш-холл готовился к приезду семейства Кавендишей из Англии. Миссис Ортис, наняв несколько помощниц, заново выдраивала каждую комнату, заказывала продукты, подбирала рецепты. Работники достраивали беседку в саду, меняли лампочки в фонарях, убирали поваленные ветром деревья. Я была отправлена в помощь миссис Ортис — взбивала перины, месила тесто, вытирала пыль на люстре, балансируя на лестнице, и распахивала окна в гостевых комнатах, впуская свет и выгоняя пыль.

Вечером, накануне приезда семейства, мистер Кавендиш позвал меня к себе в кабинет. Он, как обычно в этот час, сидел за разбором почты, потягивая слабый несладкий кофе.