Герань мистера Кавендиша - [17]

— Мне сказали, что это платье выбрали вы, сэр.

— Кто вам сказал такую чушь? — он удивленно поднял брови и тут же понял: — Ааа, это все миссис Ортис! Она не знает чувства меры, везде влезает! Миссис Ортис! Дженет! — он стремительно прошел мимо меня, распахнув двери в коридор, громко крича: — Миссис Ортис! Ей не нравится это монашеское платье, найдите другое!

— Сэр, мне нравится это платье! — возразила я спокойным тоном. — Оно как раз в моем вкусе. Спасибо! — последнее слово я сказала появившейся в дверях озадаченной экономке.

— Миссис Ортис, закажите еще три таких платья! — резким тоном приказал мистер Кавендиш и захлопнул дверь у самого ее носа.

Так же стремительно вернувшись к креслу, он занял свое место, откинулся на спинку и, взяв в руки лупу, принялся бесцеремонно рассматривать меня.

— Скромная, образованная, воспитанная, с характером. — Хозяин обращался скорее ко мне, чем к себе. — Любит монашеские платья, сдержанная. В тихом омуте черти водятся, мисс Ионеску!

Я промолчала.

— У вас странное лицо, Анна! — Внезапно сказал он. — Мне абсолютно не нравится нижняя его часть — ваши губы слишком тонкие и подбородок слишком острый! А вот глаза у вас красивые и скулы… Кто ваши родители по национальности?

— Моя мать русская, отец — румын.

— Вот загадка и разгадана! У вас скулы отца! А вот ваша бледная кожа и худое тело достались вам от матери.

— Возможно, сэр.

— Вы не знаете своих родителей?

— Нет сэр.

— И даже не видели их фотографий?

— Нет, сэр!

Убрав лупу, мистер Кавендиш встал и подошел к окну, игнорируя меня, словно забыв о моем присутствии. Несколько минут прошли в тишине, только слышен был гомон рабочих из сада, да шаги миссис Ортис по коридору. Я стояла на месте как вкопанная, не желая снова раздражать мистера Кавендиша. Его вспыльчивый и переменчивый характер ставил в тупик, заставлял вас взвешивать каждое слово и поступок.

— Мистер Рутштейн вам ничего обо мне не рассказывал? — спросил он, не поворачиваясь ко мне.

— Нет…

— Не врите! — резко оборвал мистер Кавендиш, повернувшись. — Я все равно узнаю.

— Я никогда не вру, сэр. — спокойно ответила я. — Аристарх Бенедиктович не рассказывал мне о вас абсолютно ничего. До сегодняшнего утра я даже имени вашего не знала, простите.

— Значит, я для вас закрытая книга, а наши взаимоотношения — чистый лист? Ричард Кавендиш — это абсолютно незнакомый вам человек?

— Да, сэр.

— Отлично! — он снова присел в свое кресло. — Я знаю, что обо мне говорят, и вы услышите много сплетен, мисс Ионеску! Но не верьте ни одной. Хотя…можете верить во все, мне всё равно.

— Я сужу о людях по личному опыту общения с ними, сэр, а не на основании сплетен.

— Приступайте к работе немедля! — приказал он. — Ступайте.

— Хорошо, сэр. — Ответила я и направилась к двери.

— Веник свой не забудьте! — напомнил мне резкий голос. Я обернулась и увидела, что мистер Кавендиш указывает рукой на мой горшочек с геранью.

Улыбнувшись, я забрала цветок и вышла из допросной комнаты, облегченно вздохнув. В коридоре меня встретила миссис Ортис.

— Я заказала вам еще три платья, мисс Анна. — сказала она серьезно. — А теперь я вам выдам форму для работы.

Герань незамедлительно отправилась в мою комнату. Натянув широкий рабочий комбинезон и получив перчатки, я вышла в оранжерею. Что сказать, это все было для меня давно забытым прошлым, в которое я была так безжалостно откинута! Сколько дней я провела согнувшись над розами, которыми торговали бабка с дедом! Сколько раз я засыпала поздней ночью, изнемогая от усталости и боли в пояснице! Очень долго я даже смотреть на эти цветы не могла!

Оранжерея встретила меня своим влажным ароматным воздухом. Об этих цветах я не знала абсолютно ничего — ни названия, ни как за ними ухаживать. Обо всем этом надо было читать в книгах, искать в Интернете. Взяв маленькие грабли, я распушила землю вокруг них, выбрала сухие листья и подвязала длинные стебли. Теплица была огромной, поэтому работа заняла у меня чуть ли не весь день с перерывом на обед. Обедала я на кухне с миссис Ортис, мистер Кавендиш работал в кабинете и к нам не присоединился, да и с какой стати ему присоединяться к своим работникам?

После обеда я вернулась в теплицу и доделала все до конца. Я справилась достаточно быстро и, оставив комбинезон, снова переоделась в свое серое платье. День клонился к закату и мне очень хотелось посмотреть на заходящее африканское солнце.

Кавендиш-холл стоял на холме, обрамленный огромным густым садом. Я тихонько прошла мимо открытого окна хозяйского кабинета. Пройдя по центральной аллее, свернула направо и направилась к зарослям каких-то красиво цветущих кустов. Пробравшись через них, протиснувшись между лавкой и толстым стволом древнего дуба, пару раз зацепившись платьем за ветки, я вышла на небольшую поляну, которая была укрыта от постороннего взора под аркой густых ветвей, с этой поляны тонкая тропинка уходила вверх, на подъем, хорошо скрытый со стороны сада и отлично видный с океана. Поднявшись на холм, я оказалась в чудесном тайном месте — на западе раскинулись океан и горы, со стороны востока и севера деревья образовывали подобие уединенной кабинки, в которой можно было укрыться от ветра, и иметь возможность наблюдать закат солнца. Я села на огромный валун, лежащий здесь же, и засмотрелась. Вдалеке, на самом горизонте, из океана внезапно вырвалась огромная струя воды — я читала, что здесь водятся киты и иногда они подплывают достаточно близко к берегу, но и такой картины было достаточно, чтобы меня приятно ошеломить! Тем временем солнце уже покраснело и все ниже спускалось к воде. Всё здесь — и океан, и деревья, и птицы, и животные — было в гармонии друг с другом и вселяло эту гармонию в мою душу! Ветер вытащил несколько прядей из моего узла на затылке и теперь играл с ними, то поднимая, то опуская, то пытаясь увлечь за собой вдаль. Поднявшись с валуна, я подошла к самому краю обрыва и окинула взглядом морские просторы — боже, какая же красота! От счастья, наполнявшего мою душу, хотелось то ли плакать, то ли смеяться, то ли броситься со скалы вниз! Да, счастье делает людей безрассудными! Внизу океан размеренно налетал на валуны, шумя и негодуя, искрясь в лучах заходящего солнца. На горизонте проплывала яхта и кто-то помахал мне рукой. Я отчаянно махала в ответ: привет! Судно превратилось в белую точку и вскоре совсем исчезло. Я прислушалась: ни одного звука, принадлежащего человеку — ни крика, ни шума мотора, ни гудка парохода. Только мы вдвоем — я и природа.