Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи - [252]

Стремительно начавшаяся история мавзолея тягостно завершалась в течение девяти лет после захоронения праха Димитрова. В репортаже болгарского «Нового телевидения» за 21 августа 1999 года, размещённом в Интернете, и в российском телевизионном фильме «Под руинами мавзолея» (2008) подробно рассказывается о том, как это происходило.

О «дне X» было объявлено заранее, и к 14 часам 21 августа 1999 года в специально отведённых местах на площади, на балконах и крышах окружающих зданий собралось множество людей в ожидании исторического зрелища. Десятки журналистов постарались занять самые выигрышные позиции и заранее настроили телекамеры и фотоаппараты. Прибыли члены правительства во главе с премьером. В 14.37 напряжённую тишину разорвал грохот взрыва. Не успело ещё рассеяться багровое облако пыли, как стало ясно, что мавзолей устоял и лишь слегка накренился. В рёве толпы слились всевозможные эмоции. Возбуждённые голоса и крики скоро перекрыл хохот и презрительное «У-у-у!», и под этот общий шум члены правительства быстро ретировались с места ожидаемого триумфа.

Символичность произошедшего напрашивалась сама собой. В одних комментариях говорилось о цепкой живучести коммунистического прошлого, в других подчёркивалась неспособность управителей достойно организовать даже снос здания, не то что новое построить.

Понадобилось ещё несколько взрывов, чтобы довершить дело. Процесс разрушения мавзолея Димитрова и вывоза обломков длился столько же, сколько процесс его сооружения, и завершился 27 августа.

На улицах и площадях Софии много скульптур. Появились благообразные бюсты государственных деятелей царского времени, фамилии которых я встречал в исторической литературе, остались и композиции из истории национально-освободительной и революционной борьбы. В каждой скульптурной группе непременно присутствует мотив страдания: тела павших и смертельно раненных, вскинутые в отчаянии руки, горестно согбенные спины. Герои — одновременно и жертвы. На постаментах скульптурных групп, обильно политых струями краски, лежат увядшие цветы. Так сказать, зримое свидетельство торжествующего разномыслия.

Более изобретательна раскраска горельефов, опоясывающих известный памятник с нанесённой золотом надписью «Советской Армииосвободительнице — признательный болгарский народ». Идею его установки высказал ещё Георгий Димитров в 1948 году. В годы перехода столичные власти приняли решение о сносе монумента и исключили его из перечня охраняемых объектов, но не решаются призвать бульдозеры и взрывников, оставив памятник на волю судьбы и времени. Ежегодно 9 мая сюда приходят с венками и букетами цветов представители российского посольства и болгарских ветеранских органиазций, а также и другие софияне, для которых события прошлого — не повод для спекуляций.

В истории Болгарии не раз возникало размежевание русофилов и тех, кто ориентировался на Запад. Присутствует оно в обществе и сейчас. В отличие от времени социализма, когда пропаганда Советского Союза и «русскости» была подкреплена экономическим сотрудничеством, теперь болгарское русофильство питается исторической памятью, ностальгическими переживаниями и убеждением в необходимости широких болгаро-российских связей. Со старыми друзьями мне было легко разговаривать: они остались болгарами, а не превратились в безликих граждан ЕС.

27 января. Сегодняшний день оказался насыщенным впечатлениями.

В составе небольшой группы членов БСП побывал на Центральном кладбище. Могила Георгия Димитрова не выглядит уже так жалко, как зимой 1991 года: на обелиске появился портрет, внутри каменного обрамления посажены цветы.

Следующий адрес — Ополченская, 66. Некогда тихая тенистая улица, по которой когда-то я, сойдя с трамвая на бульваре Александра Стамболийского, спешил в музей Георгия Димитрова, сделалась оживлённой магистралью со светофорами. Среди новых зданий и проносящихся автомобилей домик Димитровых как-то потерялся и поник. На фасадной стене висит, как прежде, скромная мемориальная доска с барельефом — наверное, единственное изображение Георгия Димитрова, оставшееся в публичном пространстве Софии.

После того как в 1992 году правительство распорядилось закрыть Национальный музей, его фонды в количестве 150 тысяч единиц были перемещены в подвал, а в основном здании комплекса разместился Политехнический музей. В тот же год из подземного гаража был украден и вывезен за границу бронированный «паккард» — одна из машин, присланных Рузвельтом для членов Советского правительства и подаренная Димитрову Сталиным. Автомобиль индивидуальной сборки почти не использовался по назначению. Вероятно, сейчас он стоит огромных денег, но пока где-то тщательно укрыт.

В сопровождении Стефки Савовой, единственной оставшейся с прежних времён сотрудницы музея, спускаемся в подвал. Здесь находятся экспонаты, торопливо уложенные на стеллажи и на пол без всякого порядка. От холода и сырости они, разумеется, постепенно портятся.

Дом Димитровых, ранее доступный для осмотра, теперь закрыт. Построенный почти сто тридцать лет назад из сырцового кирпича, он ветшает без надлежащего ухода и грозит обрушиться. О многом могли бы рассказать его старые стены. После смерти главы семьи в 1913 году стало пустеть гнездо Димитровых. Жестокий век не пощадил большой род: погибли Костадин, Никола и Тодор, долгие годы провели в эмиграции Георгий с Любой и Елена. По-разному сложились и судьбы Магдалины, Любомира и Бориса, дождавшихся возвращения в Болгарию брата и сестры. Приёмный сын Димитровых Бойко окончил Московский институт международных отношений и стал дипломатом.