Геометрия жизни - [226]
[Здесь на правах автора я пропускаю один абзац из "опуса" Якова Черкасского, где он оскорбляет Патриарха всея Руси Алексия II, ловко выхватив из моей рукописи неудачное выражение, которое при последующем редактировании я счёл допускающим двойное толкование, и по этой причине не включил его в текст окончательного варианта оригинал-макета, подготовленного к изданию книги. — А. Б.]
А ведь и вправду, легкость в мыслях у Благина необыкновенная! Сплошь и рядом он, высказывая то или иное суждение, сам себя через строку или через страницу опровергает. Книга плотна набита "благоглупостями" (по ассоциации с фамилией автора). Например, американцы — это "англосаксы по происхождению, которых иудеи убедили, что они десятое колено иудино, некогда задержавшееся в вавилонском плену", теория относительности Эйнштейна — "троянский конь иудаизма", законы о свободе совести, принятые в разных странах, навязаны им иудеями и так далее.
Автор использует заведомые фальшивки, искажает события и цитируемые источники; поражает невежество человека, взявшегося рассуждать на тему, о которой написаны горы литературы, высказывались самые разные крупные умы. Вот только один пример. Автор разоблачает религиозную организацию "Свидетели Иеговы" как проиудейскую секту. Одно из оснований — некогда журнал "Сторожевая Башня", издаваемый "Свидетелями", назывался "Сионская Сторожевая башня". Автор не знает, что понятие Сиона, библейского холма в окрестностях Иерусалима, в равной степени дорого не только иудаизму, но и христианству. Долгое время российским имперским гимном считался Псалом 47 в переложении поэта М. Хераскова "Коль славен господь наш в Сионе". К тому же общеизвестно, что "Свидетели Иеговы" относятся к протестантской церкви, но уж никак не к иудаизму.
А. Благин пишет: "Часть читателей, проштудировав всё предыдущее… вправе сказать: "Это ничем не подкреплённая точка зрения автора". Я тоже считаю, что читатель имеет право так сказать, ибо ему не приведены никакие доказательства".
Умри, Антон, лучше не скажешь! Это признание дорого стоит. У меня не вопроса к "мозгокруту" (прошу прощения, этот термин Благина) — автору пресловутой "Геометрии".
Если нет доказательств, так зачем же огород городить? А. Благин настойчиво возвращается к мысли о некоей "боговдохновенности" своей книги, что её появление провидели Махатмы (мудрецы Востока) древности и Иисус Христос (да, да, ни больше ни меньше), что он выполняет волю Высшего Разума и самого Христа. Ну что ж, в наше время каждый волен фантазировать и затем излагать на бумаге всё, что ему померещится, особенно если этого пожелает его нестерпимо свербящая левая пятка.
Не исключаю, что гоголевский Поприщин, живи он сейчас, вообразил бы себя не испанским королём, а непременно философом, и написал бы он не свой известный труд, а "Геометрию".
Но печатать-то зачем, Виталий Семёнович?
Зачем Вам, русскому писателю с именем и авторитетом, ставить на книге, которую правильно именовать "ГЕОМЕТРИЯ СМЕРТИ", своё "фирменное клеймо"? Как можно быть радетелем за идеалы христианства и в то же время выпускать книгу, где эти идеалы не ставятся ни в грош?
Яков Черкасский,
член Союза российских писателей.
>Ответ русского писателя B.C. Маслова (опубликован в том же номере газеты "Мурманский Вестник") другому писателю Я. Н. Черкасскому, бывшему пламенному борцу за коммунизм и бывшему начальнику Университета Марксизма-Ленинизма тыла Северного Флота Советского Союза. (- А.Б.)
Уважаемый Яков Ноевич!
Рад ОТКРЫТОМУ письму, потому что до сих пор всё делалось ЗАКРЫТО. Меня уже неоднократно вызывали в прокуратуру, но традиционно — по доносам, поступавшим в "органы" от имени "общественных организаций", — вполне в духе известных времён. И теперь, наконец, открытое.
"Геометрию Жизни" Антона Благина, впервые обозначенную на февральском двухгодичном семинаре, я не читал и не собираюсь читать: философские работы — не моя стихия. Знакомый с этим автором по другим, небольшого размера рукописям, скажу лишь, что как эссеист А. Благин оставил доброе впечатление, язык его чистый, читается легко. Рукопись книги "Геометрия Жизни" рассматривалась философской секцией семинара, была одобрена, я же, как организатор семинара, попытался сделать всё, чтобы рукопись стала книгой: не раз прошедший через системы так называемого "внутреннего рецензирования" и через такую же внутреннюю, официально не объявленную цензуру, я категорически ЗА издание книги Благина. И был бы ЗА даже в том случае, если б заранее знал, что попаду под все Ваши обвинения…
Ибо кто имеет право решать судьбу книги без её гласного обсуждения, кто возьмёт на себя смелость запретить её и каким образом? Вернуться к системе предварительного внутреннего рецензирования как к способу зарубить книгу, а нередко и как к способу убить автора как автора? Я на себе это испытал. Здесь в Мурманске. Некто, прочитав "Крутую Дресву", первую мою книгу, уже набранную, свёрстанную, готовую к печати (у меня даже сохранилось несколько экземпляров), заключила:
Я читала и плакала. А что, если все плакать будут?
В этот сборник включены две работы А. Благина «РАСПЯТОЕ СОЛНЦЕ» и «КОРЕНЬ ЗЛА». Автор своеобразным повествовательным приёмом предлагает читателю самому сформулировать ответы на два ставших традиционными для России вопроса: «КТО ВИНОВАТ?» и «ЧТО ДЕЛАТЬ?» Обе работы наполнены напряжённым духовным поиском. Судьба России, предназначение Православия, состояние научного познания в современном мире обнажены как сложнейший мучительный узел проблем, от которого зависит будущее русского народа, всей России и далее — всей славянской цивилизации, да и всего мира, поскольку речь идёт о гигантском материке православной духовности, чьи и боли и радости аукаются в рамках всего человечества.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.