Геометрия жизни - [225]
«Иудей, выдающий тайны Закона гоям, подлежит смерти. Закон повелевает нам умерщвлять тех из израильтян, которые вздумают изменить своей вере». (Талмуд, Гилькотакум, 2).
«Лучший из гоев (лидер! — А.Б.) достоин смерти». (Талмуд. Абода зара, 26, в, Тасафот).
«Обмануть гоя дозволительно». (Талмуд, Баба кама, 113, в).
«Имущество гоя — это незаселённый уголок: кто первым завладеет, тот и хозяин».
(Талмуд, Баба батра, 54, 16).
Авторы книги «К Богодержавию», приводя цитаты из Торы и Талмуда, в свою очередь указывают, что они — точная копия цитат других авторов, в частности, И.Б. Пранайтиса (Книга «Христианин в Талмуде еврейском или тайны раввинского учения о христианах», Ташкент, 1911 г.), а также протоирея А. Ковальницкого («Нравственное богословие евреев-
талмудистов», С. Петербург, 1898 г.).
3 августа 1998 года. Антон Благин
>Открытое письмо председателю Мурманского отделения Всероссийского Фонда культуры писателю B.C. Маслову (газета "Мурманский Вестник" № 218 от 14 ноября 1998 года).
Уважаемый Виталий Семёнович!
Столь необычный способ общения с Вами я выбрал вовсе не потому, что не мог зайти к Вам на работу или домой либо, на худой конец, позвонить Вам по телефону. Причиной, побудившей обратиться к Вам через газету, стало желание гласно, прилюдно задать вопросы, ответы на которые, уверен, интересуют у нас в Мурманске многих и многих.
В конце мая руководимым Вами Мурманским отделением Всероссийского Фонда культуры издана книга Антона Благина "Геометрия Жизни". Книга объёмистая, в 309 страниц увеличенного формата, она была проанонсирована как произведение историко-философское, где автору удалось создать новый образ (модель) Вселенной, и я, отбросив все дела, немедленно взялся за чтение. К этому подвигло ещё и то, что сочинения такого жанра обычно печатаются в столицах, а тут автор свой, местный…
И у меня действительно захватило дух — но не от масштабности, значимости открытий, свершённых А. Благиным. Недоумение, удивление, изумление, отвращение и даже гадливость — вот какие чувства овладевали мной, пока наконец я добрался до завершающей страницы. Да, Виталий Семёновичу отвращение и гадливость, потому что едва ли не каждая строка книги пропитана ядом человеконенавистничества, ненависти, злобы. Нет в мире таких катаклизмов, бед и несчастий, настойчиво вдалбливает в головы читателей А. Благин, которые бы не произошли по вине евреев. Вот, к примеру, исходная "теорема", которую он формулирует в самом начале "Геометрии": "Если во главе угла образовавшейся житейской фигуры (возникшей ситуации) стоит человек, являющийся евреем по национальности, а значит, иудеем по религиозному убеждению, то какие бы надежды ни питали народы других национальностей на будущий результат своего труда, они обречены всегда видеть перед собой только "фигуру из трёх пальцев" в сопровождении исходящего сверху комментария: "Мы старались сделать всё как лучше, а получилось — как всегда".
Огульные обвинения, ложь, клевета, домыслы, грязные выпады и гнусные оскорбления евреев, их культуры, традиций, истории, их религии — иудаизма — всем этим буквально напичкана книга, и я не цитирую их только потому, что не хочу тиражировать эту антисемитскую дребедень.
Чего стоит обращение А. Благина "к иудейскому раввинату и еврейскому народу"! Вот выдержки из него: "Сегодня стоит вопрос: останется ли кто-нибудь из вас вообще. Для вас последний звонок уже прозвенел. Счётчик отпущенной вам жизни установлен на 23 часа 59 минут…" Первый выстрел — воля, второй — неволя, третий — смерть"… Сегодня время ультиматума".
В другом месте А. Благин, вспоминая об указе Екатерины Первой (ещё 1727 года), в соответствии с которым евреи подвергались высылке из России, спрашивает: "Кто нам всем мешает сегодня продолжать руководствоваться никем не отменённым указом императрицы Екатерины Первой?"
Я спрашиваю Вас, Виталий Семёнович, что же это такое, как не прямой призыв, подстрекательство к насилию, к погромам, к кровопролитию? Вся благинская "Геометрия" — это впрямую "действия, направленные на возбуждение расовой и религиозной вражды, унижение национального достоинства, пропаганда неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности", то есть безусловно подпадающие под ст. 282 Уголовного Кодекса РФ.
Но я не юрист, и пусть такого рода обвинения выдвигают правоохранительные органы. Я хочу задать Вам, Виталий Семёнович, вопрос другого свойства: какое отношение все эти людоедские бредни имеют к Культуре, к великой Русской Культуре, лучшие представители которой мечтали о времени, когда, по пушкинскому слову, "народы распри позабыв", в великую семью соединяться"? К Русской Культуре, идеалами которой всегда были Гуманизм, Доброта, Сострадание, Милосердие, христианская Любовь к ближнему и дальнему?
Книга А. Благина носит не только антисемитский, но и ярко выраженный антихристианский характер. Остаётся удивляться, как Вы, Виталий Семёнович, столь активно выступающий за утверждение высоких нравственных идеалов Православия, за единение русского народа и Православной церкви, можете стоять у истоков книги, автор которой пишет: "Библия как начинается с иудейский басен, так ими и заканчивается". Характеризуя Библию, А. Благин с одобрением приводит цитату из книги В.Б. Авдеева "Преодоление Христианства" (название-то какое, а, Виталий Семёнович?): "Как правильно изнасиловать пленницу, чтобы улучшить своё потомство, как истребить всё живое, включая младенцев, — всё это канон, на котором большинство человечества присягает на суде перед алтарём". Автор систематически нападает на Ветхий Завет, определяя его как метастазы иудейской Торы. Но и Новый Завет не устраивает Благина. "Послание Святого апостола Павла к евреям" и Откровение святого Иоанна Богослова" он объявляет ложными, сочинёнными опять-таки зловредными иудеями. Становится не по себе, когда читаешь: "Все слова о том, что Он якобы (обратите внимание на это "якобы"!) учил: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас и гоняющих, да будете сынами Отца вашего Небесного", — всё это наглая, чудовищная ложь иудеев, которую они приписали Христу".
В этот сборник включены две работы А. Благина «РАСПЯТОЕ СОЛНЦЕ» и «КОРЕНЬ ЗЛА». Автор своеобразным повествовательным приёмом предлагает читателю самому сформулировать ответы на два ставших традиционными для России вопроса: «КТО ВИНОВАТ?» и «ЧТО ДЕЛАТЬ?» Обе работы наполнены напряжённым духовным поиском. Судьба России, предназначение Православия, состояние научного познания в современном мире обнажены как сложнейший мучительный узел проблем, от которого зависит будущее русского народа, всей России и далее — всей славянской цивилизации, да и всего мира, поскольку речь идёт о гигантском материке православной духовности, чьи и боли и радости аукаются в рамках всего человечества.
Лешек Колаковский (1927-2009) философ, историк философии, занимающийся также философией культуры и религии и историей идеи. Профессор Варшавского университета, уволенный в 1968 г. и принужденный к эмиграции. Преподавал в McGill University в Монреале, в University of California в Беркли, в Йельском университете в Нью-Хевен, в Чикагском университете. С 1970 года живет и работает в Оксфорде. Является членом нескольких европейских и американских академий и лауреатом многочисленных премий (Friedenpreis des Deutschen Buchhandels, Praemium Erasmianum, Jefferson Award, премии Польского ПЕН-клуба, Prix Tocqueville). В книгу вошли его работы литературного характера: цикл эссе на библейские темы "Семнадцать "или"", эссе "О справедливости", "О терпимости" и др.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.