Географ В. А. Кондаков - [14]

— Вот так, дорогие друзья, и вы должны уважать имена, которые хранит летопись мировой географической науки. Нет такой части света, где бы не ступала нога русского путешественника-исследователя. Нет таких океанских вод, где бы не бывали русские мореплаватели, — закончил Кондаков.

И добавил:

— Предположим, вы знаете об этих людях, но знаете ли вы, что Шокальский по поручению Русского географического общества в 1890 году на лодке с четырьмя рабочими поднялся по Вычегде, прошел за три недели почти 650 километров, при этом производил замеры глубины, измерял скорость течения и производил маршрутную съемку? Затем по Северо-Екатерининскому каналу он проехал с Вычегды на Каму и через девять дней прибыл в Чердынь и оттуда по Каме в Пермь. Целью его экспедиции было изучение возможности создания водного пути из Архангельского порта на Каму.

Говоря это, профессор подошел к доске и быстро набросал схему пути.

Вадим Александрович придавал исключительное значение оборудованию кабинетов геофака, прилагал максимум усилий для приобретения всего необходимого. В те годы это было нелегко. Он умел пробудить инициативу.

Студенты, учителя и школьники помогали создавать экспозицию богатств Уральских гор. Каждый минерал, травка, листочек, кусочек коры дерева и все, что поступало на пополнение кабинета, проходило через руки самого профессора или специалиста-преподавателя и находило себе место в хорошо оформленных альбомах, папках, коробках. Под стекло витрин легли железные и медные руды, яшма и малахит, осадочные породы и много минералов. В шкафах стояли метеорологические, астрономические, геодезические приборы.

Все пособия факультета содержались в идеальном порядке. Тридцать шестая аудитория оформлялась по указанию Кондакова. Она знакомила посетителей с природой края. Большая рельефная карта Урала была выполнена под руководством Вадима Александровича; на стенах висели красочно исполненные им ландшафты Урала. Монолиты с типичными почвами, витрины с образцами растительного покрова, таблицы с изображением животных и коллекции минералов образовали уголок родного края.

Много разнообразных карт и атласов появилось на геофаке, среди них и редчайшие издания. Книжные полки заполнялись пособиями. Новинки обычно приносил сам профессор, который всегда находил время заглянуть в книжный магазин. Кондакову удалось создать ценную для геофака библиотеку (около 6000 названий). В ней были не только учебники, но и редкие издания, например увлекательные произведения о первооткрывателях земли.

Преподаватели и профессора других факультетов, заглянув на геофак, говорили:

— Это только Вадим Александрович способен работать такими темпами!

В отзыве дирекции Пермского педагогического института читаем: «Был организован прекрасно оборудованный географический кабинет, которым пользовались все факультеты и все школы, для которого лично В. А. Кондаковым было изготовлено несколько десятков географических карт».

Упоминавшийся уже ленинградский профессор Гуревич обратил на это внимание:

«Оригинальные пособия по географическим наукам прекрасно оформлены в художественном отношении. Любовно к делу приложил руку положительно талантливый в этой области В. А. Кондаков. Мне кажется, что эта сторона дела на факультете может служить примером и для других педвузов, в том числе и для Ленинградского».

Считая, что изобразительное искусство в соединении с рассказом производит на слушателей глубокое впечатление, Вадим Александрович усиленно заботился о приобретении картин, но проводил строгий отбор, устранял все то, что было исполнено на низком уровне.

Значительную часть пособий составляли репродукции работ Левитана, Шишкина, Серова, Саврасова и других классиков русской живописи. Некоторые пейзажи выполняли по специальному заказу местные художники. Особое внимание Кондаков обращал на правильное использование картин как иллюстраций к лекциям. Объяснение картины «Черноземная полоса», данное географом А. А. Борзовым^{18}, Кондаков считал образцовым: «Это еще не степь, но уже близкое преддверие степи, и ее близость чувствуется и в продолжительности летних засух, и в пышном расцвете природы весною, и в этих прелестных осенних днях, когда лес убирается багрянцем и золотом. Здесь все очертания, все краски так изящны, так полны, переходы так мягки, что только здесь могла родиться и вырасти грустная и задушевная поэзия Тургенева, только здесь могли возникнуть изящные миниатюры Фета, но здесь же, борясь с бесправием, недородами, засухой, в своих убогих хижинах живет тот черноземный крестьянин, из среды которого вышли Кольцов, Никитин, коснувшись которого окреп и великий писатель всей русской земли — Толстой».

Приводя этот текст, Кондаков заключает:

«Так писать может только человек, крепко связанный с трудовым народом, глубоко любящий Родину-мать. Отлично преподавать может только учитель, знающий и любящий свою землю и народ, любящий детей, молодежь и школу».

В своих воспоминаниях В. В. Молодцов пишет: «Кондаков был замечательным человеком, в котором счастливо сочетались глубина и серьезность с нежной любовью ко всему прекрасному, что есть в природе, искусстве, в жизни, в творческой деятельности».