Генрика - [12]

***

Шел двадцать первый день.

— Прости! — сказал Бэнкс. — Если бог даст мне право вернуться, — вернусь навсегда.

— Бог подарил мне тебя, я жива и счастлива, Бэнкс! Ты вправе быть здесь, со мной, а не там, где тебе не место. Ты ведь можешь так, Бэнкс?!

— Нет.

— Ну, почему?

— На то нужно право, а не подарок от бога!

За спиной, в стекло, вместе с солнцем и небом, пятном роковой паутины вплетался ждущий у горизонта, корабль капитана Шарки.

Шарлотта

У дома Шарлотты звонил колокольчик.

— Шарлотта? — спросили ее, — Я — Генрика. Хотела увидеть Вас…

— Вы были у Бэнкса?

— Да…

— Не удивляйтесь. Просто я знаю, откуда такой колокольчик.

Вежливой, бодрой и одинокой Шарлотте, — семьдесят, — знала Генрика.

— Вы любите виски? — спросила Шарлотта, за столиком, под деревьями, принимая гостью.

— Нет, — удивилась Генрика, — не знаю…

— Может, пираты не пьют теперь виски? А я изволю…

Она любовалась Генрикой. На поясе, наискосок, молчаливо и грозно висел пистолет.

— Шарки! — пояснила Шарлотта, — Когда есть Шарки, на помощь небес рассчитывать глупо! Они для него — ничто, потому, что Шарки — дьявол! И даже не знаю, был ли он человеком!

— Может быть, я приду завтра…

— Не надо! — строго сказала Шарлотта, — Тебе показалось, что пришел Бэнкс? Нет, не пришел. И, слава богу, уже не придет!

Возвращение

— А-а! Вернулся! — встретил Джон Шарки, — Я знал. Может, — да пусть это скажет дьявол, — ты и лентяй? Не хотел чесать пузо моей посудины? Ладно. Ты будешь мне нужен! Отгремит, — показал он на небо, — и мы потолкуем.

Глухо, как ядра катились слова. Оттуда, куда показал капитан, надвигалась гроза. Пугала предчувствием тех, кто слаб духом, и приглушая звуки.

— Ты не против?

— Нет, — сказал Бэнкс, — не против.

Открыть эту книгу

— Мы можем пойти на веранду, если вам неспокойно. Или укрыться в доме. Но она, — показала Шарлота, в сторону грозной, занявшей пол-неба, штормовой синевы, — не состоится.

«Как?» — усомнилась Генрика. Холод, тревога, и запах тины, витали в воздухе. И так близки черные тучи, что до них будет можно вот-вот дотянуться руками…

— Я слишком стара, чтоб не чувствовать это. Не все, что мы ждем, состоится, Генрика! Судьба и стихия — они в этом схожи.

«Ребенок, — смотрела она на Генрику, — который еще ничего в этой жизни, не видел… Что я сказала ей? Что Бэнкс не вернется? Правду сказала, а у нее подкосились ноги…»

— Ты его любишь?

— Да.

— А он, тоже?

— Не знаю…

— Это не удивляет… — вздохнула Шарлотта.

— Вы злитесь? Он что-то сделал плохое?

— Мне? Абсолютно нет. Но, разве это главное?

— Видишь отсюда? — спросила она, — Пустырь. Там был его дом. Жена, и две дочки. Бэнкс ходил на охоту, а дома делал вещи из серебра. Они есть у меня, и у многих. Прекрасно делал, а Шарки, разрушил все! Он сжег половину города. Шкуры и серебро в доме Бэнкса решили судьбу. Дом ограблен, семья убита. Бэнкс вернулся с охоты, когда пепелище остыло. Он говорил об этом?

— Нет. Я ничего не знаю…

— От горя, в те дни, он хотел умереть. Но, легкую смерть, небеса дают грешным… Бэнкс тосковал и молил бога, чтоб тот покарал Джона Шарки. Но, ты не знаешь Шарки, девочка! К нему даже смерть брезглива! Не щадя прокаженных, — его обошла. Красноглазым, как рыба, остался, но переболел и выжил. Команды его бунтовали. Бросали на диком острове; в шлюпке, без весел, среди океана. Его настигали. Жажда победы и мести, оружие, и справедливость, — все было на их стороне. Но каждый из них, нашел место на дне. Однажды, в тюрьме, Шарки ждал казни. На крепостной стене ждала пушка, чтобы выстрелом известить о том, что петля затянулась на шее дьявола. Но пушка осталась заряженной, губернатор уснул с перерезанным горлом, а Шарки — вот он, на горизонте! У него покровитель, который сильнее нас и плюет на бога!

— Я видела Шарки.

Шарлотта прищурилась:

— Но, ты жива… Бэнкс? — догадалась она.

— Да. — подтвердила Генрика, — Он хорошо отзывался о Вас.

— Он часто бывал у меня. В моей библиотеке. Есть что защищать! — улыбнулась она, и кивком указала на пистолет, — А когда стал жить один, на холме, далеко, — перестал приходить… С камня, возле которого он сделал дом, — лучшая точка обзора в округе. А лишайник на нем, растет в виде карты Англии. Бэнкс его выбрал, я думаю, не случайно — бывший мечтатель.

— Вы о нем говорите хорошие вещи.

— Я не боюсь сказать правды, и не боюсь взять оружие в руки. Потому, что из двух бед этой земли, первая — это пираты.

— А вторая?

— Вторая — змеи. Забудь его, Генрика! Бэнкс — такой же пират!

— Он говорит мне так же…

— А ты не веришь?

— Не верю…

— Ты ему чем-то обязана?

— Да. Но он не считает так.

— Ты нужна ему, знаешь зачем?

— Я его совсем не знаю.

— Глупость, — тихо вздохнула Шарлотта, — имеет лицо или ангела, или ребенка. Ты побывала в кошмаре, и не понимаешь, — тебе повезло! Ты уцелела и вместо того, чтоб бежать от пожарища, — шутишь с ним! Это пират, Генрика! Бэнкса, как человека, нет! Змея, сбросив кожу, второй раз в нее не влезет. Ты не понимаешь?

— И он говорит, что любви недостоин.

— Ну, так зачем спорить с богом?

— С судьбой — поправила Генрика, — точней, за нее…

— Судьба, — отхлебнула Шарлотта виски, — не всякая стоит борьбы…