Генрих VI. Часть 1 - [10]
Как я, когда меня не задевают?
Милорды, нет, не в этом корень зла,
Не это герцога воспламенило,
А то, что хочет править он один
И никого не подпускать к монарху.
И это гром в душе его рождает
И заставляет изрыгать наветы.
Я покажу ему, что равен...
Глостер
Равен?
Ты, деда моего побочный сын?
Епископ Уинчестерский
Ах, боже мой! А ты кто, - я спрошу,
Как не тиран, на трон чужой воссевший?
Глостер
Поп наглый! Разве не протектор я?
Епископ Уинчестерский
А разве не прелат я божьей церкви?
Глостер
Да, как разбойник, что гнездится в замке
И грабит, маской рыцаря прикрывшись.
Епископ Уинчестерский
О нечестивый Глостер!
Глостер
Ты-то очень
Благочестив, - но саном лишь, не жизнью.
Епископ Уинчестерский
Мне Рим - ограда.
Уорик
Что ж, беги туда.
Сомерсет
Милорд, не наносите оскорблений.
Уорик
Пусть не заносится епископ ваш!
Сомерсет
(Глостеру)
По мне, вам должно быть благочестивей
И уваженье к сану соблюдать.
Уорик
По мне, епископ должен быть смиренней;
Прелату эти распри не к лицу.
Сомерсет
Да, но коль так затронут сан священный...
Уорик
Священный, не священный - все равно.
Иль герцог не протектор короля?
Плантагенет
(в сторону)
Плантагенет сдержать язык свой должен,
Чтоб не услышать: "Помолчи, любезный,
Не вмешивайся дерзко в речи лордов".
А то бы, Уинчестер, тебе я задал!
Король Генрих
Прошу вас, дяди Уинчсстер и Глостер
Верховные правители страны,
Я вас прошу, коль вы не глухи к просьбам,
Соединить сердца в любви и дружбе.
Какой престолу нашему позор,
Что два таких высоких пэра в ссоре!
Поверьте мне, милорды, я могу
Сказать, хотя и очень юн годами:
Раздор гражданский - ядовитый червь,
Грызущий внутренности государства...
За сценой крики: "Бей бурые кафтаны!"
Что там за шум?
Уорик
Ручаюсь, это бунт,
Что подняли приспешники прелата.
Снова крики: "Камней! Камней!"
Входит лорд-мэр Лондона.
Лорд-мэр
О лорды добрые и славный Генрих!
И город наш и нас вы пожалейте!
Протектора и Уинчестера слуги,
Хоть запретили им носить оружье,
Набив каменьями свои карманы
И на два лютых стана разделясь,
Так молотят друг друга по башкам,
Что многим уж повышибли мозги,
На улице все окна перебили,
И заперли мы лавки с перепугу.
Входят, продолжая драться, слуги Глостера и епископа
Уинчестерского с окровавленными головами.
Король Генрих
Как подданным, повелеваем вам
Остановить убийственные руки.
Уймите, дядя Глостер, эту драку.
Первый слуга
Ну, нет! Когда вы запретите нам
Камнями драться, вцепимся зубами.
Второй слуга
А ну, посмейте! Мы вам не уступим.
Снова дерутся.
Глостер
Оставьте, слуги, яростный раздор
И прекратите беззаконный бой.
Третий слуга
Мы знаем, ваша светлость - человек
Прямой и справедливый и рожденьем
Уступит одному лишь королю.
Мы не потерпим, чтоб такой вельможа,
Всей нашей Англии отец родной,
Был оскорблен чернильною душонкой.
В борьбе готовы все мы - жены, дети
Погибнуть от руки твоих врагов.
Первый слуга
А коль умрем, то башмаков подметки
Сражаться будут вместо нас.
Снова дерутся.
Глостер
Стой! Стой!
Коль преданы вы мне, как говорите,
Послушайтесь меня и бросьте драку.
Король Генрих
О, как раздор мне угнетает душу!
Иль вы, милорд Уинчестер, равнодушны
К моим слезам и стонам? Не смягчитесь?
Кому быть милосердным, как не вам?
И кто теперь стремиться будет к миру,
Коль слуги церкви тешатся раздором?
Уорик
Прелат, миритесь; уступите, герцог,
Коль не хотите яростным отказом
Страну и государя погубить.
Смотрите, сколько бед, смертоубийств
Порождено несчастной вашей распрей!
Миритесь, коль не жаждете вы крови.
Епископ Уинчестерский
Пусть он смирится; я не уступлю.
Глостер
Мне жалость к королю велит смягчиться,
Не то бы вырвал сердце у него
Скорей, чем дал ему торжествовать.
Уорик
Глядите, лорд-епископ, герцог Глостер
Из сердца ярость лютую изгнал;
Вот у него разгладилось чело.
Что ж смотрите так сумрачно и злобно?
Глостер
Уинчестер, вот тебе моя рука.
Король Генрих
Стыдитесь, дядя Бофорт. Ведь при мне
Учили вы, что злоба - грех великий.
Ужель не подтвердите речь свою,
Но первый в этом тяжко провинитесь?
Уорик
Король, прелату мягкий дан урок.
Не стыдно вам, епископ? Уступите ж.
Ужель дитя добру учить вас будет?
Епископ Уинчестерский
(протягивал руку Глостеру)
Ну, так и быть. Любовью на любовь
Отвечу я, пожатьем на пожатье.
Глостер
(в сторону)
Боюсь, что пусто в сердце у него.
(Громко.)
Смотрите же, друзья и земляки,
Вот знак, который будет флагом мира
Для нас и всех приверженцев моих.
Свидетель бог, что я не лицемерю.
Епископ Уинчестерский
(в сторону)
Свидетель бог, что поступлю иначе.
Король Генрих
О милый дядя, добрый герцог Глостер,
Как радует меня согласье ваше!
(Слугам.)
Друзья, ступайте, не тревожьте нас,
Но дружбою сердца соедините,
Как помирились ваши господа.
Первый слуга
Готов. Я к лекарю пойду.
Второй слуга
Я тоже.
Третий слуга
А я лекарства поищу в трактире.
Лорд-мэр, слуги и другие уходят.
Уорик
Примите этот свиток, государь,
От имени Плантагенета; в нем
Мы изложили все его права.
Глостер
Так, так, лорд Уорик. - Добрый государь,
Все взвесив, вы найдете основанья
Восстановить в правах Плантагенета,
Особенно приняв в соображенье
Шекспир — одно из чудес света, которым не перестаешь удивляться: чем более зрелым становится человечество в духовном отношении, тем больше открывает оно глубин в творчестве Шекспира. Десятки, сотни жизненных положений, в каких оказываются люди, были точно уловлены и запечатлены Шекспиром в его пьесах.«Макбет» (1606) — одно из высочайших достижений драматурга в жанре трагедии. В этом произведении Шекспир с поразительным мастерством являет анатомию человеческой подлости, он показывает неотвратимость грядущего падения того, кто хоть однажды поступился своей совестью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трагедия Шекспира в переводе Татьяны Львовны Щепкиной-Куперник.Примечания к тексту составлены А. Смирновым.
В эту книгу вошли не слишком известные широкому читателю поэмы в русских переводах Золотого и Серебряного века. «Венера и Адонис» и «Лукреция» считаются, бесспорно, шекспировскими поэмами, что же касается поэм «Страстный пилигрим», «Феникс и голубка», «Жалоба влюбленной», тут авторство Шекспира сомнительно, хотя и отрицать его с полной уверенностью нельзя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пьеса одного из американских драматургов XX века посвящена значительной для истории США личности — белому аболиционисту Джону Брауну, убежденному стороннику насильственного изменения общества. Накануне войны между Севером и Югом он возглавил партизанский отряд колонистов — противников рабства, в результате неудачного рейда на арсенал города Харперс-Ферри был схвачен и казнен.
В сборник входят пьесы одного из наиболее интересных и значительных современных драматургов США. Творчество Стейвиса отмечено масштабностью и остротой проблематики, выразительностью характеров, актуальностью сценических коллизий. Его пьесы — это драмы идей, здесь обретают голос известные исторические личности — Галилей, Джо Хилл, Джон Браун.
Категория: джен, Рейтинг: PG-13, Размер: Мини, Саммари: Пит подумал, что будет, если Тони его найдёт. Что он вообще сделает, когда поймёт, что подопечный попросту сбежал? Будет ли просить полицейских его найти или с облегчением вздохнёт, обрадованный тем, что теперь больше времени может посвятить Рири? В последнее очень не хотелось верить, Питер хотел, чтобы их разговор о его проступке состоялся, хотел всё ещё что-то значить для Старка, даже если совсем немного.
«Ужасные дети» — одно из ключевых и наиболее сложных произведений Кокто, о которых по сей день спорят литературоведы. Многослойная и многоуровневая история юных брата и сестры, отвергнувших «внешний» мир и создавших для себя странный, жестокий и прекрасный «мир Детской», существующий по собственным законам и ритуалам. Герои романа — Поль и Элизабет — с детства живут по правилам собственной игры, от которой ничто не может их отвлечь. И взрослея, они продолжают жить в своем мире, который обречен на столкновение с миром реальным…Также в сборник входит знаменитая пьеса «Адская машина».
Мысль о создании пьесы о современных Ромео и Джульетте зародилась у группы американских театральных деятелей — еще в 1949 г. В 1950-х гг. усилилась эмиграция пуэрториканцев в Америку. Часть американской молодежи встретила их враждебно. Этот антагонизм, не раз приводивший к серьезным столкновениям, и был положен авторами в основу произведения «История западной окраины» («Вестсайдская история»). Пьеса написана Артуром Лорентсом, стихи — молодым поэтом Стефаном Сондгеймом, музыка — композитором Леонардом Бернстайном, а постановка и танцы осуществлены Джеромом Робинсом. В августе 1957 г.
В основу сюжета пьесы легла реальная история, одним из героев которой был известный английский писатель Оскар Уайльд. В 1895 году маркиз Куинсберри узнал о связи своего сына с писателем и оставил последнему записку, в которой говорилось, что тот ведет себя, как содомит. Оскорбленный Уайльд подал на маркиза в суд, но в результате сам был привлечен к ответственности за «совершение непристойных действий в отношении лиц мужского пола». Отсидев два года в тюрьме, писатель покинул пределы Англии, а спустя три года умер на чужбине. «Поцелуй Иуды» — временами пронзительно грустная, временами остроумная постановка, в которой проводятся интересные параллели между описанной выше историей и библейской.