Генрих V - [36]
«Поскольку иного выбора, как идти вглубь Франции к истоку реки (длина которой, говорят, была свыше 60 миль) у нас не было... в это время мы ни о чем другом не могли думать, кроме как о том, что после того, как истекли восемь дней, отведенные на поход, и провизия наша иссякла, враг, не терявший времени даром, проведет нас, изголодавшихся и остро нуждающихся в пище, и у истока реки, если Бог не пошлет нам подмоги, имея на своей стороне численное и моральное превосходство, а также военную технику и другие средства, он подавит нас, ибо нас так мало осталось, а те, кто есть, доведены усталостью и голодом до неимоверного изнеможения».[87]
Оказалось, что каждый брод контролировался французами, которые с такой же скоростью двигались по другому берегу реки. Армии англичан грозила реальная опасность потери дисциплины. У Бове они путем обычных угроз конфисковали вино у обитателей замка и так напились, что Генрих запретил впредь употреблять его. Когда же снисходительный командир сказал королю, [136] что солдаты просто наполняли свои бутыли, тот взорвался: «В самом деле, их бутыли! Они свои утробы превращают в огромные бутыли и страшно пьянеют». К этому времени от положенного им пайка ничего не осталось, кроме вяленого мяса, к которому они добавляли орехи и те овощи, что могли накопать в полях. Воспользовавшись петлей, которую делала река, Генрих решил сократить путь и обогнать противника, которому в обход пришлось пройти большое расстояние. Генрих сумел восстановить дисциплину, на глазах у всей армии повесив человека, уличенного в том, что совершил святотатство, похитив из церкви дешевую медную с позолотой дароносицу. (В последующем он не будет уже столь строг.) Наконец, 19 октября у Войенна и Бетенкура, близ Несля, было обнаружено два неохраняемых брода. Но приблизиться к ним можно было только, пройдя по небольшим дамбам, которые были разрушены французами. 200 стрелков с луками на спинах, борясь с трясиной, по пояс в воде, у Бетенкура с трудом перебрались на другой берег, чтобызакрепиться по ту сторону реки. Аналогичная операция с успехом прошла и у Войенна. Проявлять милость к местным крестьянам, которые вывесили из окон красные тряпки и одеяла, как символ орифламмы (священного боевого знамени французских королей) и проявляли открытое неповиновение, Генрих не был склонен. Он отдал приказ сжечь дотла все дома, обитатели которых отказывались сотрудничать с англичанами. С помощью оконных рам, дверей, балок, лестниц, позаимствованных у крестьян из ближайших деревень, а также стволов и веток деревьев, соломы дамбы были восстановлены. Как только проложенная по дамбе дорога у Бетюна могла выдерживать вес лошади, сэр Джильберт Умфравилль [137][138] вместе с сэром Джоном Корнуэллом возглавили отряд из 500 тяжеловооруженных солдат и пересекли реку как раз вовремя, чтобы отбить атаку, предпринятую противником против плацдарма лучников. Час спустя после сгущения сумерек вся английская армия уже переправилась через Сомму, настроение солдат заметно улучшилось. Но они еще не знали, что основные силы французов находились всего в 6 милях от Перонна.
Точных сведений о численном составе французских войск нет, а имеющиеся данные значительно расходятся в цифрах. Однако с достоверностью известно, что они примерно в четыре раза превосходили силы англичан и насчитывали до 30000 солдат, из которых 15000 были тяжеловооруженными воинами. Командовали ими маршал Бусико и коннетабль Франции д'Альбре. Они были испытанными ветеранами, в задачу которых не входило чинить препятствия Генриху, они собирались отпустить его и позволить ему вернуться в Англию. Все их помыслы были сосредоточены на том, чтобы вернуть Гарфлер. Но над ними возобладал более воинственный дух менее опытных командиров. Среди них были не только арманьяки герцоги Орлеанские и Бурбоны, но также вельможи из приверженцев бургундцев типа герцога Брабанта и графа Невера, которые были братьями герцога Жана (Бесстрашного). Хотя сам он все еще проявлял нерешительность, но его сын, будущий герцог Филипп, на протяжении всей жизни очень сожалел о том, что не принимал участия в этой компании. Даже бургундцы не смогли смириться с вторжением англичан. Но Карл VI, бывший в тот момент в полном здравии, и дофин Людовик держались в стороне. Они [139] не хотели попасть в плен, как это случилось при Пуатье с дедом Иоанном (Добрым).[88]
20 октября в лагерь английского короля прибыло три французских герольда. До того момента, когда им разрешили говорить, они оставались на коленях и молчали. «Праведный, могущественный принц, велика и великодушна твоя королевская власть, — начал говорить их представитель. — Наши повелители прослышали о том, что ты со своей армией намереваешься завоевывать большие и малые города и замки королевства Франции, опустошая французские города. По этой причине и во благо своей земли, во исполнение своих клятв поднялись многие из нашей знати на защиту своих прав; и посредством нас они просили уведомить тебя о том, что до того, как ты достигнешь Кале, они сойдутся с тобой и сразятся, чтобы отомстить тебе за твои дела». На это Генрих спокойно ответил: «Пусть свершится все по воле Божьей». Все же в его ответе на вопрос герольдов о том, каким путем они будут следовать, промелькнула тень беспокойства. «Прямо в Кале и, если по дороге туда наш враг попытается задеть нас, ему это даром не пройдет. Мы не намерены искать с ним встречи, но не станем, страшась его, двигаться [140] быстрее или медленнее, чем желаем. Мы советуем им не мешать нашему движению и не искать того, в результате чего прольется христианская кровь».
