Генрих V - [74]

. 10 июня, прибыв в Кале во главе примерно 4.000 ― 5.000 человек,[533] Генрих отправился на юг, встретив герцога Бургундского в Монтре и узнав от него, что в Артуа и Пикардии все еще существует значительное сопротивление дофинистов. В его намерения входило разобраться с этим, но, узнав, что враг ведет осаду Шартра, он решил поспешить на юг как можно быстрее, надеясь, что его личное присутствие заставит врага снять осаду[534]. Перейдя Сомму в Аббевиле, Генрих двинулся через Бове к Жизору, а затем к важному плацдарму через Сену в Манте, где его встретили звоном колоколов, вином и процессией за мир[535]. Оставив свою армию под командованием Глостера в Понтуазе, Манте, Мелёне и Верноне, в сопровождении лишь небольшого отряда лучников и латников, Генрих отправился в Париж, куда прибыл почти без предупреждения 4 июля; его намерением было отчасти заверить короля Карла VI и город в том, что меры принимаются, а отчасти проконсультироваться с герцогом Эксетерским, которого он оставил там за главного при короле Карле после его отъезда шестью месяцами ранее[536]. Генрих нуждался в свежей информации о военно-политической ситуации во Франции, в частности, об успехах дофинистов как на местах (они захватили Галлардон и обеспечили себе Ножан-ле-Руа по договору), так и на дипломатическом фронте. Он должен был признать, что недавнее поражение при Боже убедило герцога Бретани в том, что его судьба не связана с англичанами: в Сабле, в начале мая, он согласился отказаться от договоров с англичанами в пользу помощи дофину. Генрих больше не мог чувствовать себя в безопасности на своем юго-западном фланге.

После дальнейших консультаций было решено, что Филипп Бургундский обратит свое внимание на умиротворение Пикардии, а Генрих возьмет на себя ответственность за войну на юге. Город Дрё, расположенный к западу от Парижа и долгое время бывший форпостом дофинистов, был осажден и подвергся значительной бомбардировке. В течение месяца он капитулировал, и в него был введен английский гарнизон. Казалось бы, кампания Генриха началась удачно. Однако нежелание врага вступить с ним в прямое столкновение означало, что он не мог отомстить за смерть Кларенса (Монстреле утверждал, что Генрих хотел этого)[537] и не мог нанести им решительное военное поражение.

События ближайших недель должны были показать две вещи. Во-первых, на данном этапе у французской армии не было ни способности, ни желания противостоять правильно организованному противнику, в частности, возглавляемому самим Генрихом. Во-вторых, река Луара была труднопреодолимым рубежом. Взяв Дрё и очистив окрестности, Генрих продвинулся на юг, через Шартр, не встретив сопротивления. В Божанси, где гарнизон дофинистов удерживал замок, ему не удалось переправиться через Луару[538]. Таким образом, спустя четыре года после того, как из города начали рассылать шпионов, чтобы узнать, что затевает армия Генриха, король довел свои войска до Орлеана. Там он обнаружил, что его прибытие было ожидаемо, и что он мало что может сделать для захвата города или моста. Через два или три дня Генрих отступил, и в городских записях отмечен только день, когда англичане подошли к городу[539]. К этому времени Генрих, возможно, страдал от нехватки провизии и болезней в армии; кроме того, его коммуникационные линии становились все длиннее, и он терял не только людей, но и лошадей, повозки, багаж и снаряжение. Уверив себя, что враг не будет сражаться, Генрих отправился на северо-восток через Гатинэ, захватив по пути оплот дофинистов Вилленев-сюр-Йонн[540]. Затем он снова прибыл в Париж, где его с почетом встретили тесть-король, и парижане[541].

Оставался один крупный укрепленный город, который выделялся как бастион сопротивления, и который необходимо было взять. Мо лежал в тридцати милях почти на востоке от Парижа, на подковообразном изгибе реки Марны; река фактически делила его на две части: город находился на северной стороне, а Марка, район сильно укрепленный и защищенный рекой и каналом, прорытым через полуостров, лежал на юге. Для осаждающего ситуация представляла исключительные проблемы, а решительность гарнизона, главной фигурой которого был Бастард де Вавр, человек очень жестокий и беспринципный, с незавидной репутацией за свои поступки, могла сделать осаду длительной. Важность этого форпоста дофинистов, расположенного так близко к Парижу и контролирующего нижнее течение Марны выше места ее впадения в Сену, не вызывала сомнений. Логика политики обеспечения безопасности в верховьях Сены, начатой Генрихом сразу после женитьбы, но оставленной после падения Мелёна и возвращения Генриха в Англию, теперь должна была быть продолжена. В случае успеха это укрепило бы его репутацию, сделало бы Париж более безопасным местом и стало бы значительным шагом вперед в ослаблении власти дофинистов, чего требовал договор в Труа.

Длительная осада стала также зимней осадой. Генрих привык к этому, проведя две из четырех последних зим (1417–18 гг. под Фалезом и следующую, 1418–19 гг. под Руаном) в таких некомфортных условиях. Осада Мо была начата около 6 октября, в ней участвовало около 2.500 английских солдат и некоторое количество французских,