Генрих V - [161]

При каждом из четырех отъездов из Англии: в Нормандию в 1415 году, в Кале (ненадолго) в 1416 году, снова в Нормандию в 1417 году и, наконец, во Францию в 1421 году, Генрих оставлял за себя лейтенанта, который должен был действовать вместо него во время его отсутствия. Полномочия, предоставленные им, были закреплены в инструкциях, данных Бедфорду в Портсмуте 11 августа 1415 года, когда Генрих собирался отплыть в Нормандию[1172]. В общих чертах, подчеркивалась необходимость поддержания мира внутри королевства, а также обязанность следить за тем, чтобы справедливость была обеспечена для всех. Всем предписывалось подчиняться лейтенанту, которого король оставлял действовать от его имени. Во втором документе излагались полномочия, которые лейтенанту предоставлялись. Эти полномочия были узкими и ограниченными и не допускали большой личной инициативы со стороны королевского лейтенанта; это были, конечно, не те полномочия, которые, как можно предположить, должны были быть предоставлены регенту, который будет осуществлять их в течение значительного периода времени. Независимость действий была сильно ограничена требованием, согласно которому лейтенант должен был принимать решения только "после обсуждения и с одобрения совета, и никак иначе", причем совет должен был состоять из девяти человек. Хотя лейтенант мог созывать парламент посредством ордонансов, издаваемых от имени короля, и мог вести с ним переговоры, он не мог действовать с той же властью, что и король. Он мог санкционировать церковные выборы прелатов и утверждать некоторые из них; однако утверждение важных выборов должны были быть переданы королю. Лейтенант также мог принимать клятвы верности от лиц, вступающих в наследство; однако, после возвращения короля в Англию, присяга должна была приноситься только королю. Одним словом, полномочия тех, кто действовал от имени короля, были существенно ограничены, что свидетельствует о твердом намерении Генриха сохранить личный контроль над принятием важных а иногда даже рутинных решений в английских делах, даже когда он находился за пределами страны[1173].

Хотя в исключительных случаях Бедфорд и Эксетер могли руководить военными действиями (как, например, при отражении нападения, предпринятого шотландцами осенью 1417 года), полномочия, которые лейтенанты Генриха могли осуществлять в Англии во время его отсутствия, были, по сути, административными. Более того, на практике их осуществляли не лейтенанты, а штатные администраторы, небольшая группа людей, большинство из которых были выходцами из свиты короля, остававшейся в Англии. Из этих людей, безусловно, самыми важными были два канцлера, из которых, поскольку период его правления совпал с периодом отсутствия короля после лета 1417 года, Томасу Лэнгли следует отвести более важное место. Как и Генри Бофорт, его предшественник, Лэнгли, родом из окрестностей Манчестера, был убежденным ланкастерцем, который преданно и верно служил Джону Гонту и всем трем ланкастерским королям. Хранитель личной печати и канцлер при Генрихе IV, он стал экспертом в дипломатии и приобрел большой опыт в этой области в период с 1407 по 1415 год. Когда 23 июля 1417 года он стал канцлером (во второй раз)[1174], он привнес в этот пост высокую степень профессиональных и административных способностей, усиленных десятилетним опытом службы епископом Дарема. Его речи, произнесенные на последних пяти парламентах царствования, ясно показывают, что он был твердо привержен целям и личности короля.

Судя по всему, он хорошо сотрудничал с Бедфордом и Глостером, которые выступали в качестве лейтенантов на протяжении большей части царствования после 1417 года. Бедфорд, в частности, был хорошим администратором и мог разделить с Лэнгли трудности защиты шотландской границы. Можно не сомневаться, что большая часть административной рутины была возложена на Лэнгли, которому помогали казначей Уильям Кинволмерш и, в последний год царствования, хранитель личной печати Джон Стаффорд[1175]. А за всеми ними, по особому приказу короля, стоял королевский совет. Даже находясь в Англии, сам король, похоже, нечасто появлялся на заседаниях королевского совета[1176]. Когда 2 мая 1417 года совет собрался в королевском поместье Мортлейк, король присутствовал на нем,[1177] но у нас нет такой уверенности в отношении большинства заседаний, которые проходили в Лондоне или недалеко от него, в Блэкфрайерсе, монастыре доминиканских монахов, в лондонском Тауэре или даже в самом королевском дворце Вестминстер. Число участников редко превышало десять или около того человек, и собрания часто состояли из канцлера, казначея и хранителя личной печати, к которым, возможно, добавлялись еще один или два члена, или даже, возможно, приглашались не члены совета, чтобы их специальные знания могли быть использованы. Ясно одно. Какой бы ни была версия о "постоянном" составе совета, постоянство или регулярность присутствия были практически немыслимы для такого человека, как Ричард, граф Уорик, вновь назначенный в совет с годовым окладом 200 марок в апреле 1413 года