Генрих V - [160]

Шрифт
Интервал

. Джон Спрингторп, бывший канцлер герцогства Ланкастерского и канцелярский служащий, завещал свою Библию Джону Уэйкерингу, своему предшественнику в герцогстве, пояс Томасу Лэнгли, бывшему канцлеру, и кубок другому служащему герцогства, Генри Кейсу, который выступил в качестве исполнителя завещания, а также был назначен душеприказчиком в завещании Уэйкеринга, составленном некоторое время спустя[1163].

Другие тоже искали душеприказчиков из числа тех, с кем они вместе служили. Когда Уильям Кинволмерш, хранитель гардероба Генриха V, ставший казначеем Англии, составил свое завещание в марте 1421 года, он оставил деньги на проведение месс в течение следующих десяти лет как по нему, так и по своим благодетелям, среди которых он, вероятно, числил и короля; Джону Уодхаусу он завещал серебряный кубок для питья, называемый bolle (подаренный ему графиней Херефордской), назначив Уодхауса душеприказчиком, а Томаса Лэнгли — исполнителем его завещания[1164]. Зафиксированы также браки между семьями, служившими короне. Когда сэр Хью Уотертон, служивший в герцогстве Ланкастер с 1386 года, а затем ставший членом совета Генриха IV, умер в 1409 году, его вдова снова вышла замуж, на этот раз она взяла в мужья другого важного сторонника дома Ланкастеров и, в частности, Генриха V, сэра Роджера Лече. Казначей королевского двора и главный управляющий северными частями герцогства в 1413 году, Лече, как и Хью Уотертон несколькими годами ранее, был назначен камергером герцогства в 1416 году, в этом же году он умер, выполняя также обязанности казначея Англии[1165]. Сэр Роберт Бабторп, еще один слуга герцогства, в 1421 году стал стюардом королевского дома и был назначен душеприказчиком и исполнителем завещания, составленного Генрихом в том же году (среди душеприказчиков были также Джон Левенторп, Джон Уодхаус и Джон Уилкотс)[1166]; Бабторп женился на дочери Джона Уотертона, а также стал душеприказчиком завещания брата Джона, Роберта[1167].

Война также способствовала определенной сплоченности среди тех, кто работал в тесном контакте с Генрихом. Король, естественно, предпочитал иметь рядом с собой людей, которые разделяли его опыт и, можно сказать, разделяли его взгляды на окружающий мир. Список дворовых служащих, возглавляемый Генри, лордом Фицхью, королевским камергером, показывает преобладание людей с военным опытом или тех, кто в меньшей степени принимал участие в одной или нескольких экспедициях короля. Все три управляющих двором, Томас Эрпингем, Уолтер Хангерфорд и Роберт Бабторп, были рыцарями, как и четыре из пяти казначеев двора, Роджер Лече, Джон Ротенхейл, Уолтер Бошан и Уильям Филип[1168]. Поскольку, особенно после 1416 года, эти люди стали участвовать в организации войны, неудивительно, что они должны были происходить из военного сословия. Что касается должности казначея Англии, то ее занимали два представителя знати (граф Арундел и лорд Фицхью), два старых друга Генриха, оба рыцари (Хью Мортимер и Роджер Лече), и, наконец, один клерк, Уильям Кинволмерш, который в 1415 году побывал во Франции в составе королевской свиты в качестве хранителя гардероба.[1169]

Хотя влияние мирян в королевском совете достигло своего апогея именно в те годы, 1410 и 1411, когда принц был у власти (канцлером был Томас Бофорт, а активное участие епископальных членов совета достигло в это время самой низкой точки за все время правления),[1170] тем не менее, оба канцлера Генриха V, Генри Бофорт и Томас Лэнгли, были епископами и людьми с большим опытом. Их влияние распространялось на хранителей личной печати, должность которых занимали пять священнослужителей, четверо из которых имели ученые степени по гражданскому праву[1171]. Растущее участие канцелярии личной печати в дипломатии уже отмечалось. Деятельность самих хранителей отражала значительное влияние духовенства в команде, созданной королем для продвижения интересов Англии за рубежом.

И война, и связанная с ней необходимость длительного пребывания Генриха за пределами страны (Генрих провел более половины своего правления в качестве короля Англии во Франции) означали, что большую часть этого времени те, кто служил в его свите, скорее всего, находились вместе с ним во Франции. По мере того, как война оттягивала военное сословие за Ла-Манш, повседневное внутреннее управление и администрация Англии под руководством и надзором одного из братьев Генриха, оставшихся на родине, оставались в руках небольшой группы людей, среди которых преобладало духовенство. И Бофорт, и Лэнгли регулярно посещали совет, в котором к ним иногда присоединялся архиепископ Чичеле, особенно в последний год правления короля. Из пяти хранителей личной печати четверо регулярно находились на своем посту в Лондоне. Исключением был Джон Кемп, который большую часть своего времени занимал другую должность — канцлера Нормандии, его главной задачей были переговоры с французами.

В отсутствие короля в Англии его место занимали его братья, каждый из которых в то или иное время исполнял обязанности custos (в разных переводах — опекун, хранитель или надзиратель; более просто — лейтенант) в его отсутствие. Ни в каком другом случае удача Генриха в том, что у него было три брата, на которых он мог положиться, не может быть столь очевидной. Во Франции, при жизни самого Генриха, наличие королевских братьев и дядей в окружении короля и борьба за власть и влияние, к которой это привело, показали, как правление слабого короля может стать еще слабее из-за амбициозных членов его собственной семьи. Генрих, однако, продуктивно использовал своих родственников, трех братьев и дядей Бофортов, без верной помощи которых его длительное отсутствие во Франции с августа 1417 по февраль 1421 года и все, что это означало с точки зрения его способности уделять внимание войне, было бы невозможно.


Рекомендуем почитать
Граф Савва Владиславич-Рагузинский

Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)


Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.


Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде

Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.


Николай Александрович Васильев (1880—1940)

Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.


Литературное Зауралье

В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.