Генрих Третий. Последний из Валуа - [18]
Конде, исполненный решимости одолеть и этих новых противников, за два дня проходит двадцать лиг и, соединившись с отрядами Мувана, осаждает Шартр.
Тут он неожиданно сталкивается с острой нехваткой средств, а заставить наемников сражаться без денег – выше человеческих сил. Конде вынужден направить королю предложение о перемирии.
Молодой король, еще помнивший свое вынужденное бегство из Mo, ответил резким отказом, но Екатерина придерживалась другого мнения. Она была тем более заинтересована в переговорах, поскольку Филипп II, крайне озабоченный своим полубезумным сыном дон Карлосом, не обращал никакого внимания на то, что творится во Франции, и Екатерина заставляет Карла IX назначить полномочных представителей для переговоров.
Договор был подписан в Лонжюмо 22 марта 1568 года, к великому огорчению адмирала. Король подтверждал основные положения Амбуазского эдикта, оплачивал из своей казны немецких наемников, сражавшихся против него, но сохранял свою армию в отличие от гугенотов, которые оказывались совершенно безоружными.
Договор не воспринимают всерьез ни католики, ни протестанты. Первые продолжают беспощадную войну, и количество убитых ими за несколько месяцев еретиков исчисляется десятками сотен. Один из историков называет цифру в десять тысяч жертв!
Что же касается протестантов, то они наотрез отказываются покинуть свои города-крепости, особенно Ла-Рошель.
В этом большом порте стоял настоящий флот, способный потягаться с армадой Филиппа II. На севере страны Вильгельм Оранский и его брат Людовик благодаря поддержке французских единоверцев могли рассчитывать на помощь большого количества волонтеров. В гневе Екатерина отправляет на галеры всякого, кто заподозрен в намерении присоединиться к этим мятежникам и тем самым вовлечь Францию в конфликт с Испанией. Поскольку настоящего примирения так и не получилось, королева-мать вынуждена прибегнуть к другим средствам.
С 1568 года начинается подлинное возрождение католицизма по сравнению с тем состоянием, в котором он находился в предыдущее десятилетие. В 1560 году казалось, что будущее за кальвинизмом. К нему тянулись знать, молодежь, люди искусства; заигрывать с ересью было модно, а люди, хранящие верность католицизму, казались невеждами и фанатиками.
В 1568 году происходит полный поворот. Иезуиты отправляются в провинции и стараются вразумить людей. Один из их самых веских доводов звучал так: «Разве мог Господь допустить, чтобы великие люди и короли в течение пятнадцати-шестнадцати веков жили в заблуждении? Думать так – значит богохульствовать».
Укрепив основы католической веры в массе простых людей, орден иезуитов начинает играть ведущую роль в Риме и в Мадриде. Пий V и Филипп II, непоколебимые католики, являли собой идеал папы римского и монарха с точки зрения святой инквизиции, мнение которой было решающим в тот исторический момент.
Под влиянием иезуитов католицизм быстро набирает силу во всей Европе. Во Франции снова начинает играть большую роль семейство Гизов, которое теперь возглавляет молодой семнадцатилетний Генрих, бесстрашный красавец с роскошными белокурыми локонами.
Екатерина заволновалась – она не могла позволить постороннему выдвинуться на первое место. Рассуждая логически, она должна была бы усилить влияние короля, но у короля и так уже была корона, а слава, обожание толпы и всеобщее уважение должны достаться ненаглядному сыну.
Именно эти соображения определили ее линию поведения и задачи, которые она поставила перед собой: возглавить католическое движение, чтобы оно не пошатнуло трон, и во главе этого движения поставить Генриха.
Л’Опиталь как олицетворение прошлой политики, от которой Екатерина решила отказаться, становится неудобным человеком. В Королевский совет вводится кардинал Лотарингский, а потом и представители семей Гонди, Бираг, благодаря чему в совете создается атмосфера нетерпимости. Монархия складывает с себя полномочия беспристрастного верховного судьи и становится во главе одной из партий. Двор немедленно реагирует на эти изменения. Несмотря на то что экономические трудности достигли своей высшей точки, тут по-прежнему царили роскошь и великолепие. Как всегда в критические минуты, Валуа, стараясь скрыть трудности, увеличивали количество приближенных.
И Екатерина поддерживает пышность двора, где «порядочные женщины», офицеры, знать, поэты и астрологи вели жизнь внешне фривольную, но на самом деле полную скрытого подтекста, порой довольно страшного. Здесь любили, увлекались, подчиняли; здесь, забыв обо всем, играли со смертью. Сюда ввозили из Италии духи, венецианские зеркала, актеров, пудру, корсеты для дам, серебряные украшения, стилеты, утонченные пороки и нероновское сибаритство.
Презабавное зрелище являли собой французские солдафоны, пытавшиеся перенять манеру поведения и стиль эпохи упадка Византии! Бездумная погоня за роскошью породила совершенно невообразимую и ужасную моду. Женщины ходили, затянутые в длинные железные корсеты, неуклюже переваливаясь в огромных фижмах. Выходя, они закрывали лицо маской, завязки от которой надо было сжимать зубами. Когда им приходилось садиться на лошадь, полностью парализованные, слепые и немые, они напоминали странные манекены.
Символ французского Возрождения, Диана де Пуатье (1499–1566), изображаемая художниками того времени в виде античной Дианы-охотницы, благодаря своей красоте, необыкновенным личным качествам и политическому чутью, сумела проделать невероятный путь от провинциальной дамы из опальной семьи государственного преступника до могущественной фаворитки Генриха II Валуа, фактически вершившей судьбы французской политики на протяжении многих лет. Она была старше короля на 20 лет, но, тем не менее, всю жизнь безраздельно господствовала в его сердце.Под легким и живым пером известного историка Филиппа Эрланже, на фоне блестящей эпохи расцвета придворной жизни Франции, рисуется история знатной дамы, волей судеб вовлеченной во власть и управление.
В центре романа — фигура герцога Филиппа Орлеанского, который вопреки воле его дяди, Людовика XIV, стал регентом будущего Людовика XV и занимал это положение вплоть до совершеннолетия юного короля. И хотя годы регентства Филиппа Орлеанского положили начало веку Просвещения, современники не любили его, передав эту неприязнь потомкам. Филипп Эрланже (1903–1987), известный французский писатель и историк, автор ряда книг о французских монархах, пытается восстановить справедливость, рисуя противоречивый, психологически глубокий характер большого государственного деятеля.
Варфоломеевская ночь — кульминационная точка жестокой войны между католиками и гугенотами, момент истины, в котором каждый человек, будучи гражданином Франции, должен был встать на сторону убийц или примкнуть к их жертвам. Потоки крови, захлестнувшие улицы Парижа, разделили всю страну на долгое время на два непримиримых лагеря, каждый из которых считал себя правым. В ту ночь решалась судьба государства, избравшего, в конечном счете, путь насилия и нетерпимости. Книга Филиппа Эрланже рисует трагическую картину этого события, анализируя по часам «черную ночь» в истории Франции, ставшей своеобразным предупреждением потомкам, которые пытаются разрешить вопросы веры с помощью меча.
«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова подняться к усадьбе знаменитого писателя…».
Впервые в истории литературы женщина-поэт и прозаик посвятила книгу мужчине-поэту. Светлана Ермолаева писала ее с 1980 года, со дня кончины Владимира Высоцкого и по сей день, 37 лет ежегодной памяти не только по датам рождения и кончины, но в любой день или ночь. Больше половины жизни она посвятила любимому человеку, ее стихи — реквием скорбной памяти, высокой до небес. Ведь Он — Высоцкий, от слова Высоко, и сей час живет в ее сердце. Сны, где Владимир живой и любящий — нескончаемая поэма мистической любви.
Роман о жизни и борьбе Фридриха Энгельса, одного из основоположников марксизма, соратника и друга Карла Маркса. Электронное издание без иллюстраций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.