Генрих Сапгир. Классик авангарда - [36]
Шраер-Петров, Давид. Тигр снегов (Генрих Сапгир) // Москва Златоглавая. Baltimore, 1994. С. 18–63.
Шраер-Петров, Давид. Памяти Генриха Сапгира // Форвертс. 1999. 22–29 октября.
Шраер-Петров, Давид. Памяти Генриха Сапгира // Новое русское слово. 1999. 16–17 октября.
Шраер-Петров, Давид. Возбуждение снов. Воспоминания о Генрихе Сапгире // Таллинн, 2001. № 21–22. С. 3–36.
Шраер-Петров, Давид. Тигр Снегов. Генрих Сапгир // Водка с пирожными. Роман с писателями. Спб., 2007. С. 177–217.
Carden, Patricia. The New Russian Literature // Russian Literature and American Critics / Ed. Kenneth N. Brostrom. Ann Arbor, 1984 (Papers in Slavic Philology, 4). P. 11–22, espec. p. 13–18.
Heilman, Ben. Barn-Och Ungdomsboken Sovjetryssland: Från oktoberrevolutionen 1917 till perestrojkan 1986. Stockholm. 1991. P. 147–148.
Kasack, Wolfgang. Sapgir, Genrich Veniaminovich // Dictionary of Russian Literature since 1917. New York. 1988. P. 346–347.
Lianosowo. Gedichte und Bilder aus Moskau* / Hrsg. Günter Hirt, Sascha Wonders. München, 1992.
Praeprintium. Moskauer Bücher aus dem Samizdat* / Hrsg. Günter Hirt, Sascha Wonders. CD-ROM. Bremen, 1998.
Shrayer, Maxim D. Genrikh Sapgir // Anthology of Jewish-Russian Literature: Two Centuries of Dual Identity in Prose and Poetry. Ed. Maxim D. Shrayer. Vol. 2 Armonk, New York. 2007. P. 711–713.
Shrayer, Maxim D. Sapgir, Genrikh Veniaminovich // The The YIVO Encyclopedia of Jews in Eastern Europe. Ed. Gershon David Hundert. Vol. 2. New Haven: Yale University Pres. 2008. P. 1662–1663.
Ziegler, Rosemarie. Genrich Sapgirs Elegie «Archangel’skoe» als Text der russischen Neoavantgarde // Russische Lyrik heute. Interpretationen. Übersetzung. Bibliographien / Hrsg. Eberhard Reissner. Mainz, 1983. S. 187–207.
Приложение 1
Давид Шраер-Петров
Возбуждение снов. Воспоминания о Генрихе Сапгире>{2}
В старости часто встаешь по ночам. Сначала утомляет. Трудно заснуть. Ворочаешься. Наконец приходит озарение. Это же благо! Никто не отвлекает. Ты настраиваешься на желанный сон. Ты возбуждаешь приход желанного сна. Ты видишь море. Все желанные сны начинаются с моря. Что за берег? Скалы. Песок. Тоннель разбега. Взгляд разбегается — откуда? Где центр, начальная точка вселенной твоей памяти? Это — и есть ты сам, собравший в одну точку свою жизнь. И другие жизни, часть из которых придумало твое воображение. Давно сменился кадр. Вместо моря что-то другое. Ты еще не знаешь — что. Не узнаёшь.
Выбегаешь из черного тоннеля. Берег моря. Как долго бежал? Какой длины тоннель? Не помнишь. Не знаешь. Вместо черноты смерти — золото солнца и голубизна моря. Золото солнца и песка. Голубизна моря и неба.
На песке играют дети. Мой сын среди них. Вокруг детей мои друзья. Их жены. Моя жена. Мать моего сына. Дети, друзья, моя семья.
И — Генрих.
Никогда мы с ним на море не были. Никогда нежная истома летнего пляжного дня не ослабляла наши разговоры. Даже в шумном застолье или вдвоем за бутылкой спиртного не помню праздных разговоров общежитейского толка. Предложи такое один из нас, другой бы ушел, затосковав.
Наше общение с Генрихом Сапгиром прошло в Москве. Сорок лет. С 1958 по 1999 годы. С перерывами на пять-десять лет. Все встречи были в Москве, кроме предпоследней — в Париже. Это роман. Роман с Генрихом и Москвой. Любовный треугольник.
Какая женщина — Москва! Кого только она не любила, с кем не крутила романы. А то и сжигала себя в пожаре страсти и ревности. Москва! Женщина его любви. И моей любви. Моей любви и моей тоски. Буква «М» — ожерелье кремлевских стен. «О» — сладостный рот Садового кольца, и пышные бедра, и мягкий овал головы. «С» — кованые запястья, хищный полукруг лубянских казематов, дуги бульваров, промежности метрополитена, народные пляжи в Серебряном Бору, в Измайлове, на Клязьме. «К» — петербургские фонари на Арбате, тени КГБ, трамвайные столбы над мостиками у «Войковской», очереди за копченой колбасой и косметикой, кокотки в кожном институте Короленко, красные флаги, колокола. «В» — вымена куполов, груди холмов, выставки, выставки, выставки, выпендреж, вой и воля пожить по-людски, выгнивающие половинки арбузов и ягодицы работниц, выкованные автобусной давкой. «А» — самая женская буква русской речи, нежный отклик: «А-а-а!», ауканье в ягодном лесу, где мох слаще любой постели, сапгировское «Але, ах это ты, Давид! Давай приезжай, пожалуйста, нас тут целая компания, и как выпиваем!» — когда бы ни позвонил.
Белые решетки снега разгородили Москву. Не пройти, не проехать. Снегопад на площади Дзержинского. Снегопад на Лубянке. Снегопад на Кировской улице. На Сретенке снегопад. Снежные линии пересекаются, складываются в снежные решетки, маскируют железные решетки штаб-квартиры московской охранки. Конец зимы, 1987 г. Снежные решетки раздвигает широченная улыбающаяся усатая морда тигра. Тигра снегов — Генриха Сапгира. От скрипучих дверей «Кафе поэтов» валит пар, как от зимнего паровоза.
Сапгир читает стихи. В кафе, снятом для чтения, дым коромыслом. На коромысле раскачивается голос поэта. Словно таежный амурский тигр положил ласковые и беспромашные лапы на покрытый снегом поваленный ствол кедрача и раскачивается, и мурлычет, и ухмыляется, и щурится на публику. Микрофона нет. Зал узкий и длинный. На столах вино, водка, закуски. Генрих читает стихи из разных книг. И, конечно, из «Буфарева». За столами диковинная смесь приглашенных: поэт Геннадий Айги, знаменитый во Франции и неизвестный в России; художник Вячеслав Сысоев, отсидевший несколько лет за антисоветские карикатуры; хозяйка художественного салона Ника Щербакова; кукольный режиссер Леонид Хаит («Люди и куклы»); детский писатель Григорий Остер, автор сериала мультяшек «38 попугаев»; загадочный деятель литературного андеграунда и теософии Владислав Лён; художник Сергей Волохов; поэт Игорь Холин… Американские и французские дипломаты. Несколько евреев-отказников. И, конечно же, Рейн, незадолго до этого выпустивший в Москве свою первую книгу стихов «Имена мостов» (1984). Евгений Рейн — друг прославленных полярников, писателей, кинорежиссеров, музыкантов, художников, драматургов, комис- сионщиков, китобоев, фарцовщиков, вулканологов и поэтов. В том числе — Генриха Сапгира.
Имена гениев русской словесности Ивана Бунина и Владимира Набокова соединены для нас языком и эпохой, масштабом дарования, жизнью и творчеством в эмиграции. Но есть между этими писателями и другая, личная связь. В новой книге русско-американского писателя Максима Д. Шраера захватывающий сюжет многолетних и сложных отношений между Буниным и Набоковым разворачивается на фоне истории русской эмиграции с 1920-х до 1970-х годов. Как формируются литературные легенды? Что стояло за соперничеством двух гениев, и как это соперничество повлияло на современную русскую культуру? Эта яркая, уникальная по своему подходу книга вскрывает целые пласты неизвестных архивных материалов, включая переписку Бунина и Набокова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Документальный роман «Бегство» Максима Д. Шраера – это история детства и юности автора, которые прошли под знаком эмиграции из СССР. Книга разворачивается на историческом фоне конца 1970-х и 1980-х годов: политика, студенческая жизнь, поездки по стране, назревающие этнические и религиозные конфликты в Советской империи на грани распада. Книга написана с юмором, переполнена горечью и яростью. «Бегство» – история безответной любви к России, разбившей сердце будущего эмигранта.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автобиографическая проза известного поэта и прозаика Давида Шраера-Петрова (р. 1936) описывает фактически всю его жизнь и профессиональную деятельность — в качестве ученого-микробиолога и литератора, от учебы в школе до наших дней. Закончив мединститут в Ленинграде, Шраер прошел сложный путь становления ученого-исследователя, который завершился в США, куда он эмигрировал с семьей в 1987 году. Параллельно вполне успешно развивалась и литературная судьба Шраера-Петрова, его книги выходили в СССР, а затем в России, его репутация неизменно росла.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.