Генрих IV - [64]

Король искал способы для противостояния этому движению. Он принял английского посла, который хотел склонить его к вторжению в Нидерланды, ожидалось прибытие депутатов Генеральных Штатов тех же Нидерландов, намеревавшихся предложить ему секулярную власть над страной. Несмотря на яростные протесты испанского посла, Генрих III сначала объявил о своем решении благосклонно принять их, но в последний момент, 19 марта, дрогнул и отказался от их предложения. Горизонт внезапно заволокло тучами. 4000 наемников и 6000 швейцарцев готовились войти во Францию по призыву перешедшей в наступление Лиги. Герцог Омальский занял Дуллан, Гиз — Туль и Верден, пересек Шампань и обосновался в Шалоне. В руках лигистов оказались Мезьер, Дижон, Орлеан, Лион. Попытка на Юге потерпела неудачу: герцог Неверский в апреле захватил Марсель, но город освободился своими силами с криками «Да здравствует король!». Редкий возглас по тем временам.

Осуждение гугенотского претендента

Почувствовав свою силу, Гизы, державшие до этого в тайне Жуенвилльское соглашение, 31 марта открыто объявили о своем решении. Это произошло в Перонне, колыбели первой Лиги, и манифест подписал кардинал Бурбонский: «Мы, Карл Бурбонский, первый принц крови…» Претендент обрушился с обвинениями в адрес протестантского союза, заключенного Сегюром за границей, в адрес наступательной коалиции, которая погубит католиков Франции, в адрес гугенотов, до сих пор не вернувших крепости, в адрес фаворитов Генриха III, которые грабили казну и лишили принцев их роли советчиков, принадлежавшей им по праву рождения. Он пообещал восстановить единую религию, вернуть дворянству «его честь и свободы», освободить народ от новых податей, употреблять средства от них только на нужды короля и королевства и, наконец, собирать Генеральные штаты каждые три года. Это была настоящая предвыборная программа, удовлетворявшая все требования как дворянства, так и простонародья. Кардинал заканчивал угрозой своему племяннику и сопернику: «Подданные не обязаны признавать и поддерживать правление принца-вероотступника, отрекшегося от католической веры».

Все стихии решительно ополчились против Генриха III. Его мать отправилась в Эперней вести переговоры с Гизами и кардиналом Бурбонским. 20 июля 1585 г. было заключено соглашение, а 7 июля — Немурский мирный договор. Это был оборонительный союз против Беарнца. Король стал во главе Лиги, чтобы не пасть ее жертвой. 18 июля эдикт был зарегистрирован при молчаливом неодобрении Парламента. Король Наваррский был лишен права наследования, протестантская религия была запрещена, ее приверженцы приговорены к ссылке, а их имущество переходило к их католическим наследникам. К Беарнцу была послана делегация с требованием отречься от протестантства.

Гражданского осуждения было недостаточно, следовало добиться осуждения папы. Научившись на склоне лет воздерживаться от опрометчивых поступков, Григорий XIII отказался удовлетворить пожелания лигистов. После его смерти на папский престол был избран гневливый старец, Сикст V. Посланный Лигой иезуит Матье без труда убедил его «обнажить меч мести». 9 сентября 1585 г. папская булла торжественно обличила короля Наваррского и принца Конде как врагов Бога и религии. Генрих лишался своих суверенных владений, своего «так называемого Наваррского королевства». У него отнимались все права, звания и домены. Экспроприация распространялась на его потомков, а все его слуги освобождались от вассальной клятвы. Булла была немедленно переведена и напечатана в Париже. Проповедники рукоплескали, но Парижский Парламент посчитал, что папа зашел слишком далеко, и выразил свой протест. Как сказал Пьер де л'Этуаль, Сикст V «превратил свой пастырский посох в пылающий факел».

Стремление выжить

Уже год Генрих Наваррский прилагал все усилия наладить контакты со своим шурином. Дважды он посылал Морнея в Париж. В начале 1584 г. ловкий дипломат вырвал у Генриха III разрешение собрать протестантскую ассамблею в Монтобане, убедив его, что она восстановит порядок в Лангедоке. Собравшиеся 15 августа депутаты, наоборот, составили жалобы на королевскую администрацию и решили, что нужно «пасть в ноги королю» и попросить его оставить за гугенотами крепости еще на три года. Осенью Морней опять отправился в Париж со списком требований. Удивительная вещь, но он опять выиграл дело, и 10 декабря 1584 г. король, к великому изумлению кардинала Бурбонского, продлил срок прав на крепости на один-два года.

Когда начались активные действия Лиги, переписка двух королей по-прежнему «оставалась сердечной». В марте Генрих III послал Беарнцу предупреждение, продиктованное дружескими чувствами: «Несмотря на все усилия, я не смог помешать злым намерениям герцога Гиза. Он вооружился. Будьте начеку». В начале апреля король еще сопротивлялся, он послал маршала д'Омона изгнать лигистов из Орлеана, назначил герцога Монпансье наместником в Пуату, поручил Жуайезу охранять Нормандию от герцогов Омальского и Эльбефа. Из Гаскони один за одним выезжали курьеры, чтобы убедить советников короля и предостеречь их от интриг Испании. Другие отправились за помощью в Лондон, Эдинбург и Швейцарию.