Геннадий Зюганов - [96]

Как оценить позицию Зюганова в этом парламентском кризисе? Во-первых, сам настаивал на голосовании фракции против кандидатуры и был готов к роспуску Думы.

Во-вторых, был вынужден учитывать определенный раскол в рядах фракции и опасения части ее членов, что нельзя оставлять Россию без полноценного правительства, а выборы преждевременны.

Оценки позиции Зюганова в обществе были противоречивы, причем как в левом, так и в правом лагере политических сил. Одни утверждали, что Зюганову удалось предстать конструктивной силой, укрепить политический авторитет, закрепить влияние на союзнические группировки, найти общий язык с НДР («Континент», «Московский Комсомолец», «Профиль», «Правда») и другие.

Другие настаивали, что противодействие коммунистов президентской власти носит теперь декларативный характер и единственная альтернатива связана с именами Лебедя и Бабурина («Независимая газета»), коммунисты стали орудием в руках финансового капитала. С этой целью владельцы телевидения пообещали лидеру КПРФ доступ к общенациональным ТВ-каналам. «Благодаря эфирному времени Зюганов оказывается заложником собственной демагогии и «бешеных» вроде прокурора Илюхина. Будь Зюганов хоть трижды Макиавелли и притом убежденным социал-предателем (и то и другое сомнительно), в тисках несвободы ему было бы крайне тяжко, если не вовсе невозможно эволюционировать к большей уверенности»

Всячески раздувая благодарность СМИ за возможность донести мнение КПРФ народу, высказанную Зюгановым в речи в парламенте, правая пресса злорадствовала: идет «процесс превращения коммунистов из партии ленинского типа в партию старого, то есть цивилизованно-парламентского типа — процесс столь же сущностно необходимый, сколь и тактически не простой. Лидеру компартии, дрейфующей в сторону расплывчатого социал-демократизма, в ходе дрейфа приходится что-то вовсе похерить, что-то придать благоумолчанию, где слукавить» (Русский Телеграф, 25.04.98).

Но самую резкую критику высказали «Советская Россия» и «Завтра». Они писали, что сохранение Государственной Думы имеет самые тяжелые последствия для оппозиции. Крупный коммунистический теоретик А. Фролов писал, что «разговоры о спасении России посредством спасения Думы превращаются в первостатейную демагогию. Политику в парламенте отныне делать невозможно… Ельцин указал Думе на ее место. Теперь коммунисты должны указать на место собственной думской фракции». Далее говорилось о том, что голосами части коммунистов утверждено правительство Кириенко. Очевидно, что здесь содержится в латентном виде критика в адрес Зюганова, не сумевшего обеспечить проведение избранной политической линии.

Еще резче сказал А. Зиновьев: «Оппозиция получила шанс выполнить свой гражданский долг перед своей страной и своим народом (и прежде всего перед своими избирателями) и она этот долг не выполнила. Это шаг предательский. И оправдать его никакими словами невозможно» (Правда, 30.04.98).

По мнению многих обозревателей, поражение Думы сказалось на результатах выборов губернатора в Красноярске, где большая часть левых избирателей проголосовала вопреки призывам КПРФ и лично Зюганова. Сначала здесь местная парторганизация стала выдвигать на пост губернатора не рекомендованного ЦК Петра Романова, Героя Соцтруда, генерального директора крупного объединения «Енисей», а Валерия Сергиенко. Итоги 1-го тура голосования показали, что занявший третье место П. Романов значительно уступил генералу Лебедю и действующему губернатору Зубову, то есть проиграл вчистую из-за оттока протестного электората к Лебедю. Понимая особую опасность Лебедя в будущей президентской избирательной кампании, Зюганов призвал коммунистов проголосовать за умеренного демократа и прагматика Зубова, но к нему не прислушались. Это произошло как раз потому, что у избирателей-коммунистов вызвала антипатию соглашательская позиция думской фракции КПРФ в Госдуме. Это был тяжелый урок. Для Зюганова стало ясным, что фракция достигла предела в своем сотрудничестве с правительствами Черномырдина и Кириенко.

Оценивая сформированное правительство Кириенко спустя два месяца, Зюганов с горечью констатировал: «…их не знаешь ни по фамилии, ни в лицо. Выражаясь спортивным языком — вес наилегчайший, низшая лига. Меня больше всего поразило образование. Министр, который этим занимался, даже не владеет образовательной лексикой… Национальные отношения. Я думал, премьер-министр будет упрашивать Абдулатипова и Михайлова остаться в правительстве, потому что они вели переговоры по Кавказу, они знают ситуацию, им доверяют. Это подготовленные люди, но их выгнали. Притащили человека, который не знает, что такое национальная проблематика. И первое, что он сказал: «Будут губернии». Это вызвало изжогу во всех республиках одновременно… Президент звонил Кириенко, чтобы не назначили Уринсона. Тем не менее назначили и он гробит эту отрасль (ВПК), которая может дать огромные доходы в казну государства».

В конце мая 1998 г. состоялся 5-й внеочередной съезд КПРФ. Официальным предлогом было изменение устава партии, связанное с изменением выборного законодательства в России. В частности, теперь в законе указывалось, что в выборах имеет право участвовать только та организация, в названии которой указано, что она — политическая. Требовалось введение в устав формулировок цели данной политической организации. В то же время были очевидны серьезные проблемы в комдвижении, которые требовали своего безотлагательного решения. Это были и оценки парламентского кризиса, и шахтерские волнения, и в целом тактика партии в новых условиях. Геннадий Зюганов выступил с кратким 20-минутным докладом. Он сказал, что акции протестов работников образования и культуры явно свидетельствуют о нарастании кризиса и полевения общества, неприятия им проводимых реформ. Обсудил съезд и шахтерские забастовки, рельсовую войну.