Геннадий Зюганов - [80]

Таким образом, в реальной жизни социалистическое строительство и русские национальные геополитические интересы тесно переплетались на практике, и иначе и быть не могло в принципе. Зюганов, в отличие от стыдливо закрывающих на это глаза ученых и политиков, непосредственно осмыслил этот явление и предложил свою теоретическую интерпретацию. Он исходит из того, что российская цивилизация в силу географических, климатических, конфессиональных, исторических причин всегда тяготела к мобилизационному типу развития, к распределению продуктов труда с учетом общинно-коллективистских представлений о социальной справедливости, к соборно-вечевым традициям осуществления сословно-представительной монархии, казачьего кругового общинного, земского самоуправления, особой роли православного русского менталитета.

Но это не означает шовинистической пропаганды идеи «особости» русского народа. Зюганов говорит, что основной народ России русские, но рядом с ними множество других — средних, малых, порой почти незаметных. «И русские взяли на себя добровольную историческую ответственность жить в мире с этими народами, заботиться о них. Заслонять эти народы от бед и невзгод, соединять их вместе. Поэтому наша общенациональная философия не может быть философией узкого и эгоистического национализма. Русская идея, как об этом говорил Достоевский, как проповедовал Пушкин, — это всеоткрытость, это готовность принять в свое сердце всякую другую национальную душу, национальную идею. И может быть, одно из самых больших достижений русских, создавших уникальную культуру, свой тип бытия, свою систему отношений к природе, человеку, будущему, то есть все, что связано с исконным неповторимым русским, — это создание великого государства, основанного не на принуждении, не на господстве, не на колониальном угнетении, а на гармонии, на раскрытии возможностей каждого народа, каждой территории и пяди земли. И именно всеоткрытость русских предопределяет будущую государственную философию России». И далее Зюганов конкретно уточняет: «Из накопленного многовекового опыта, из понимания национальной судьбы мы видим: основой нашего бытия была мечта о справедливости, правде и общем благе. «Русская Правда» — так называлось древнее уложение Ярослава Мудрого. Христианство еще более усилило эту потребность в правде, справедливости, благе, поставив в центр человеческих отношений любовь к ближнему; все это явилось в виде христианской православной мечты.

А в недавнее социалистическое семидесятилетие была попытка на практике: в законах, государственных институтах и политике — осуществить принцип социальной справедливости. И социализм стал первым в мире проектом земного воплощения этой вековой мечты» (Советская Россия, 20.11.97).

Все это он считает историческими предпосылками и основами для зарождения и развития в России социалистической уравнительной идеи. Причем она была сформулирована в России народниками задолго до того, как распространилась марксистская концепция западноевропейского происхождения. При всей своей гениальности классики марксизма не могли объять необъятного и указать, как должна развиваться Россия. Хотя все-таки К. Маркс, как известно, отмечал исключительную роль общины в России и допускал возможность развития революционного процесса в соответствии с этой особенностью. Наверное, можно согласиться с тем, что классический марксизм недооценивает в целом национальный момент в развитии человечества и особенно в отсталой России. И тем более значима попытка Зюганова внести свой творческий вклад в марксистскую разработку национального вопроса применительно к уникальным и неповторимым условиям российской цивилизации, прошедшей великий и реальный 70-летний этап социалистического развития. Если обосновывается и реализуется «шведский социализм», «социализм с китайской спецификой», «канадский социализм», то почему не может быть «русского социализма» — национальной модели социально-государственного устройства, отвечающей национальным традициям и историческим условиям? В отличие от либералов-западников и коммунистов-догматиков Зюганов как национальный оппозиционный лидер России заявляет — «Русская идея» в современных условиях — это не только осознание всеми гражданами России своей идентичности и общего пути, но обязанность строить социально-справедливое и гуманное общество, то есть русский социализм, российскую цивилизацию новых веков.

Если названные либералы представили критику научных выводов Зюганова справа, то слева антизюгановский подход в теории возглавил Борис Славин. Это доктор философских наук, работавший при советской власти в Институте марксизма-ленинизма (НМЛ). Он был членом ЦК КПРФ, но после 111 съезда партии вышел из ее состава в знак протеста против «перерождения ее в национал-патриотическую организацию». Что самое интересное, так это то, что этот ортодоксальный марксист вошел в руководство откровенно соглашательской, псевдосоциалистической центристской партии, созданной врачом-миллионером Святославом Федоровым, — «Партии самоуправления трудящихся». Можно было бы воспринять критику Славина с левых позиций спокойно, и, может быть, не заметить, если бы он перешел в РКРП и тем самым доказал, что его преданность классическим нормам марксизма не пустой звук. Итак, что же инкриминирует профессор Славин доктору Зюганову?