Геннадий Зюганов - [49]

Такая оценка Зюганова была совершенно справедлива. В самом деле, к этому времени уже было очевидно, что свертывание отечественного производства стало чуть ли не государственной политикой. Ученые РУСО на основе статистических данных пришли к выводу, что ежегодно отечественное производство сокращалось в индустрии более чем на 10, а сельском хозяйстве на 8 %. Пропала половина национального дохода страны, хотя за Отечественную войну было потеряно только 30 %. Благодаря уникальным резервам высоких технологий в засекреченных областях страна приобрела репутацию технологически отсталой державы и стала активно перенимать все пороки капиталистической системы, причем не американского образца, а «третьего мира». Капиталистическое развитие в России стало не результатом собственного естественно-исторического развития, а было искусственно организовано либеральными кругами сверху и извне и поэтому имело столь плачевный результат. При этом внутренний рынок был отдан не отечественной буржуазии, а иностранным фирмам и в результате российский товаропроизводитель всех форм собственности был отчужден от российского рынка самым наглым образом. Новый капитализм, сохраняя «пережитки» социализма и впитывая в себя элементы компрадорской паразитарной системы, является на международной арене примером неполноценного, неравноправного социально-экономического развития. В стране началась быстрая и резкая социально-классовая дифференциация, абсолютное обнищание трудящихся. Прогрессирует пролетаризация и люмпенизация большой части населения, а также такое неоднозначное явление, как вымирание российского населения, называемое рядом оппозиционных деятелей «геноцидом». По их мнению, этот процесс сознательно инспирируется определенными кругами и во всяком случае — как минимум — не прекращается Правительством и Президентом, равнодушно констатирующими наличие социальных жертв реформ. Демократы следовали классическому сталинскому принципу наизнанку: цель — демократическое капиталистическое, либеральное общество — оправдывает все жертвы, эксцессы и средства. Все эти разрушительные процессы неуклонно набирали силу при либеральных правительствах сначала Гайдара, а затем Черномырдина.

Правительство Черномырдина, освободившись от Гайдара и некоторых его слишком ретивых последователей, поставило на втором этапе реформ задачи финансовой стабилизации, оживления производства за счет увеличения инвестиций, усиления социальной направленности реформ. Предполагалось нормализовать работу топливно-энергетического комплекса, поддержать сельскохозяйственное производство. Самое интересное заключалось в заявленном стремлении сделать государство регулятором рыночных процессов. Однако на практике эти цели остались голословными прожектами. Правительству пришлось, подобно буриданову ослу, разрываться между продолжением жесткой политики финансовой стабилизации и продолжением кредитования производства, чтобы не допустить окончательного краха. Благодаря кредитам МВФ и созданию собственной пирамиды ГКО Правительству удавалось справляться. Инфляция и спад производства были приостановлены также за счел полного крушения социальной сферы жизни общества. Для оппозиции было абсолютно ясно, что рано или поздно пирамида ГКО рухнет, по долгам платить будет нечем и наступит неизбежный финансовый крах политического режима. Это был вопрос только времени (как показала практика, оставалось в запасе всего 3,5 года). Однако радоваться этому неизбежному крушению экономической платформы ельцинизма было нельзя, так как пострадают миллионы граждан России, встанет под угрозу существование российской государственности, и выводить страну из такого катастрофического кризиса будет в сотни раз труднее, чем раньше.

1 июля 1994 г. начался второй этап пресловутой приватизации, названной в народе «прихватизацией». Реформаторы-либералы типа Чубайса признали, что ваучерная приватизация не привела к оживлению промышленности и не создала долгожданного среднего класса — опоры режима. Распределив с помощью ваучеров собственность между криминальными структурами и госчиновниками, реформаторы предложили провести открытую распродажу всех акций по рыночной стоимости, что должно было принести, наконец, обещанный доход казне.

Геннадий Зюганов выступил категорически и против второго этапа приватизации. Он заявил, что, приняв программу послечековой приватизации, депутаты станут соучастниками национального предательства, ликвидации конкурентоспособных предприятий, перераспределению средств в угоду режиму компрадорской буржуазии. По словам Зюганова, в случае принятия программы 55 % капитала и 81 % голосующих акций будут принадлежать криминалитету и иностранцам. Он возмущенно спрашивал: «Как можно принимать программу второго этапа приватизации, когда Правительство не отчиталось за первый?»

Такая оценка приватизации, естественно, повлекла за собой требование удаления из правительства Анатолия Чубайса — одной из самых одиозных и знаковых фигур современной истории России, олицетворения жульнического капитализма.

Резко негативную оценку приватизации и лично Чубайса дал даже зампред правительства и председатель госкомитета по управлению госимуществом В. П. Полеванов. В своей записке В. С. Черномырдину он отметил, что приватизация привела к подрыву национальной безопасности, обороноспособности и в целом российской государственности (В. П. Полеванов. Технология великого обмана. М., 1995. С. 17).