Геннадий Зюганов - [40]

Оценки Зюганова совпадали со взглядами очень многих здравомыслящих политиков и ученых, причем вовсе не коммунистического направления. Выдающийся философ современности, бывший советский диссидент А. Зиновьев писал, что «тогда была разгромлена советская государственность, экономика, культура, все, что сложилось после 1917 года. Во главе этого процесса стояли Горбачев и партийные функционеры. Были откровенные предатели, такие как Хасбулатов и Руцкой. Они предали в 1991, предали и в 1993 году. Но манипулировал всем Запад, Запад и сейчас всем манипулирует. И все высказывания о том, что Ельцин сейчас меняет свою политику, несерьезны. Запад сказал, что бунт в России сейчас невыгоден, и Ельцин делает все, чтобы бунта не было». Демократ-антикоммунист философ А. Ципко в 1998 году писал менее резко, но тоже весьма определенно: «В октябре 1993 г. убивали ради продолжения радикальных реформ. В 1998 г. все осознали, что эти реформы привели к банкротству. Проблемы страны остались и стали еще острее. Это сейчас понял Ельцин, пытаясь опереться на людей, олицетворяющих национальные интересы. Но трагедия в том, что это можно было сделать в 1993 г, если бы у него хватило бы мудрости пойти на компромиссы. Главный урок, который сейчас должны вынести наши политики из октябрьских событий, заключается именно в умении находить компромиссы, идти на диалог». Спустя пять лет даже журналисты-демократы осуждали штурм парламента. «Коммерсант-дейли» писала: «Октябрь 1993 г. был безумием. И безумны были все: и депутаты, и Ельцин, и граждане, с любопытством наблюдавшие за маленькой войной в центре Москвы, и мы, журналисты, можно сказать, требовавшие в 1993 г. от Ельцина жестких действий в отношении парламента, тормозящего реформы, и получившие горящий Белый дом. Бессмысленен вопрос, можно ли было избежать октября 1993 года. Раз он случился, значит не мог не случиться — такой была страна и такие люди в ней жили» (03.10.98). Эта газета откровенно снимает ответственность с Ельцина за расстрел парламента (все виноваты), но характерно, что она признает дикость случившегося.

Наряду с вышеперечисленными точками зрения существует позиция общества «Российские ученые социалистической ориентации» (РУСО), которая заключается в признании событий октября 1993 года заключительным этапом буржуазно-бюрократической контрреволюции, в ходе которой на первом этапе в ходе перестройки произошел перехват власти, затем перевод народных сбережений и общенародной собственности в первоначальное накопление капитала номенклатурной, криминально-компрадорской буржуазией. Наконец, в ходе противоборства законодательной и исполнительной ветвей власти произошла ликвидация советской системы и реанимация буржуазного строя. Произошла типичная реставрация былого строя, которая в истории наблюдалась неоднократно, но возможность которой ученые-марксисты не смогли предвидеть в своих прогнозах применительно к СССР. Ученые РУСО уверены в том, что историческое пространство, в котором развертывается акт российском контрреволюции 80—90-х гт., следует понимать неизмеримо шире, чем полагают демократы. Это пространство противоречивого социально-освободительного потока, открытого Октябрем, потока, в котором нынешняя контрреволюция выглядит всего лишь прогибом, изворотом, сбоем прогрессивных перемен, чистилищем и суровой школой, но никак не началом или финалом.

Подавляющее большинство современных политиков и политологов считает, что расстрел парламента ничего не дал народу, ибо правового государства как не было, так и нет. Беззаконие и произвол, коррупция и воровство, уклонение от уплаты налогов расцвели пышным цветом. И действительно — если можно из пушек безнаказанно расстрелять парламент, то почему нельзя убить отдельных депутатов (Рохлина, Старовойтову), журналистов (Листьева, Холодова), чиновников (Маневича), бизнесменов (сотни по всей стране)?

После подавления сопротивления конституционного советского парламента Ельцин подверг репрессиям защитников Дома Советов, а также запретил оппозиционные организации — ФНС, Союз офицеров и другие. В первом списке КПРФ не значилась. Ее запретили 8 октября вместе с Народной партией «Свободная Россия» А. Руцкого, В. Липицкого по представлению коменданта района и Генеральной прокуратуры. Счета были заморожены по поручению мэра Москвы Лужкова. Офицеры из спецслужб предупредили Зюганова: «Ты — цель для неизвестных снайперов». Пришлось лидеру коммунистов на несколько дней перейти на нелегальное положение, скрываясь от властей.

Но партия была готова к такой ситуации. Зюганов впоследствии сказал, что опыт подпольной работы коммунистов давно научил вести работу в массах, избегать контактов с охранкой, держать деньги в местных ячейках. Он выразил уверенность, что все это, включая и закрытие счетов, не мешает партии, пусть даже через подставные организации, баллотироваться на выборах.

Зюганов был готов заключить соглашение с социалистическими партиями и профсоюзами, чтобы идти на выборы по их спискам или по территориальным округам при поддержке профсоюзов. По мнению Зюганова, в стране установилась система военно-политической диктатуры. «На фоне расстрела Белого дома Виктор Анпилов выглядит сущим демократом». Руководство партии провело оперативный опрос руководителей региональных организаций с целью выяснения положения партии и перспектив ее развития. Выяснилось, что никакого оттока кадров из парторганизаций не произошло. Большинство организаций выступило за то, чтобы использовать все средства, легальные возможности для политической деятельности и доведения своей позиции до общественности. Зюганов сообщил, что сомневается в окончательном запрете партии и убежден, что она в конечном счете сможет легально принять участие в выборах. Но коммунисты готовы к любой ситуации — им не привыкать.