Генму - [14]

— Ему ведь всё равно, — пожал плечом Найт, — а вот отец Тэо так любил его… И Тэо тоже очень любил своего отца. Потому всё это и случилось…

— Ошибаешься, мой мальчик, — медленно покачал головой генерал. — Всё с точностью до наоборот. Мастер Теодониус давным-давно забыл своего сына. Вот ваш Тэо и лез из кожи вон, чтобы завоевать его любовь. А твой отец любит тебя просто так. Таким, какой ты есть. И, уж поверь мне, Мастеру Ирону было бы очень грустно узнать, что его сын пострадал. Так что, на будущее… Выбирай друзей аккуратнее.

Найт послушно кивнул, глядя в пол. Потом поднял глаза и спросил чуть дрогнувшим голосом:

— Что будет с Тэо?

— Разумеется, его исключат, подвергнут психокоррекции и отправят на исправительные работы далеко отсюда. Ему повезло, что он не достиг совершеннолетия. Иначе его казнили бы.

Найт снова опустил голову, понимающе кивая. На душе было тоскливо и тяжко.

— Тебе трудно здесь, Найт? — спросил господин Шибта после долгой паузы, внимательно следя за выражением лица мальчика.

Найт снова кивнул и, будто опомнившись, помотал головой из стороны в сторону. Между его бесцветными бровями залегла маленькая морщинка.

— Нет, мне не трудно, — сказал он твёрдо и решительно. — Я справлюсь.

Генерал медленно растянул узкие губы в улыбке.

— Теперь я вижу, почему твой отец так любит тебя.

Затем он встал, и Найт поспешно последовал его примеру. Пошатнулся, но удержался на ногах. Агласис Шибта улыбнулся, потрепал его по жидким волосам и, глянув на дверь, ведущую в смотровую, крикнул:

— Всё в порядке, ему лучше.

После чего подмигнул Найту и покинул помещение. Из смотровой вышел молодой медик, взял Найта за подбородок, повертел его голову в стороны, внимательно следя за состоянием зрачков мальчика, затем записал что-то в миниатюрный коммуникатор и выпроводил юного курсанта.

Найт ещё не знал, что видел генерала Шибту в последний раз.

Глава 6

Экзамены для первого курса Боевого отделения представляли собой серию устных и письменных тестов, а также заданий для проверки физической подготовки. В стрельбе десятилетних мальчиков ещё не тренировали. Двенадцатилетние должны были сдавать стрельбу, полосу препятствий, рукопашный бой и выполнить серию силовых заданий, а кроме этого, написать несколько тестов по истории, программированию, биологии, физиологии и анатомии.

Найт по возрасту соответствовал третьекурсникам, но, поступив только в этом году, не мог выдержать конкуренции. Решением специально созданной (не без влияния генерала Шибты) комиссии для альбиноса сформировали отдельную экзаменационную неделю, совместив некоторые дисциплины первого, второго и третьего курсов, а также адаптировав физические задания.

Найт чувствовал себя совершенно ничтожным и беспомощным в огромных спортивных залах, в которых слышалось лишь мерное гудение специальных тренажёров да пиканье автоматических счётчиков, фиксировавших время прохождения того или иного препятствия, точность попадания в цель метательных снарядов, скорость бега и дальность прыжков. Несколько кураторов, включая Лития, стояли на узком балкончике, внимательно следя за маленькой белой фигуркой, передвигающейся по пустому залу, словно солнечный зайчик от одинокого зеркальца.

Мальчик показывал весьма приемлемые для его возраста показания. Особенно радовали его тесты на мышечную силу. Немудрено — за год упорных тренировок Найту удалось нарастить приличную мускулатуру, в чём, кроме всего, помогли и специальные инъекции, которые кололи всем курсантам Боевого отделения. Хилое тело альбиноса постепенно становилось похожим на тела второкурсников.

Физический блок экзаменов Найт сдал на «хорошо».

Наступило время устных тестов. Мальчик терялся, заикался, но выдержал собеседование по всем дисциплинам. Письменные тесты по математике, биологии и программированию дались Найту также относительно легко.

Тоже «хорошо».

Последним шёл самый сложный, по мнению директората Академии, предмет — история.

Найт вошёл в уже знакомую общую аудиторию, почти боязливо переступая порог и поглядывая на амфитеатр пустых скамеек и длинных парт.

Во втором ряду сидел господин Миккейн, водрузив на нос очки и внимательно разглядывая какой-то странный предмет, похожий на ноут, только в сгиб его была вшита толстая пачка тонких желтоватых пластин. Историк то и дело перебирал их, и те едва слышно шуршали под его пальцами.

Заметив вошедшего, господин Миккейн отложил странный «ноут», снял очки, аккуратно сложил и сунул их в нагрудный карман рубашки, после чего улыбнулся.

— Проходите, присаживайтесь, юноша.

С этими словами он спустился к кафедре. Найт неуверенно уселся на скамью на своём облюбованном четвёртом ряду и включил экранчик, на котором высветилось письменное задание — тест, состоящий из полусотни вопросов.

Найт сглотнул, проглядев их по диагонали. Медленно взял стилус и ощутил, как ладонь холодеет и становится влажной.

Он понимал, что ответов на большинство вопросов просто не знает.

Сердце гулко ухало в висках, в горле стоял ком. На душе стало тоскливо. Он завалит последний экзамен. Завалит, завалит, завалит…

Через полчаса Найт смог более-менее внятно ответить лишь на три вопроса. Потом отложил стилус, низко склонил голову и всхлипнул, не в силах больше бороться с нервным перенапряжением. Он ничего не знает! Как же так?! Ведь лекции по истории были его любимыми! Он столько времени провёл в мнемотеке! Перегрузил свою мнемо-карту, но скачал целую гору информации, которую перед сном любовно раскладывал по различным папкам и разделам своей уже не вполне человеческой памяти. Он прекрасно оперировал этой информацией. Но она оказалась бесполезной в данном тесте. Ответов нет.