Но вот наконец течение стало ослабевать. Надвигался скалистый правый берег. Степка выбрал небольшой залив и направил туда нашу ветку. Легко подчиняясь веслу, лодка проскользнула мимо каменистой, выступившей из-под воды гряды и с ходу врезалась в берег.
Мы вышли на песчаный, окруженный скалами «пятачок» и начали осматриваться. Камни, камни и камни. Поросшие низкорослым шиповником скалы почти отвесно падали вниз. Взобраться на них, пожалуй, не под силу даже альпинистам. Все молча и с надеждой смотрели на лесного человека Степку. А Степка, казалось, даже и не думал о постигшей нас беде. Он деловито вытащил ветку на берег, положил на днище весла и спокойно сказал:
— Ну что ж, пошли?
— Куда же мы пойдем? — удивилась Люська. — Там же абсолютные горы!
— Однако, там тропинка охотничья есть. Я эти места знаю. С дедом приезжал.
Между прочим, я так и думал, что Степка найдет выход из трудного положения. Там, где дело касалось тайги, на него можно было положиться. Но в этом нет ничего удивительного: Степка родился и вырос в тайге. Пусть приедет в Москву, я тоже буду водить его по всем улицам. Если хочет, могу даже повезти в Марьину рощу или на Ленинские горы к высотному университету.
По совету Степки мы напились в Ангаре и отправились в путь. Охотничью тропинку разыскивать долго не пришлось. Она спряталась в расщелине утеса и бежала вверх, теряясь меж камней и багряных кустов шиповника. Нелегко карабкаться по охотничьей тропинке. Не только мешок страшная обуза, а даже веревочная авоська с рубашками, в которые завернута шкатулка с драгоценностями. С большим трудом я выпросил эту авоську у Люськи. Она упрямо несла свою ношу, но наконец не выдержала и зло сказала:
— Авоську можешь взять, но пылесоса мы тебе все равно не забудем. Мы тебе ничего не забудем, антипатичный ты человек!..
Наверху, когда мы сделали небольшой привал, Степка рассказал о дальнейших планах. Мы пойдем по тайге до утеса Журавлиная грудь, а оттуда вновь переправимся через Ангару на лодке к нашему знаменитому Пурсею.
— Однако, далеко придется идти, — сказал Степка. — Километров двадцать самое малое.
— Я боюсь ночью ходить по тайге, — сказала Люська — Ты меня, Степа, извини, но ты же знаешь, что я еще не акклиматизировалась…
— А мы ночью и не пойдем. Мы заночуем в охотничьей избушке. Я эти места знаю. С дедом приезжал.
Степка мог и не повторять, что приезжал сюда с дедом, все это прекрасно слышали.
И вообще, я думаю, Степка неинтересный человек. Если бы какой-нибудь писатель написал книгу о тайге, он не сделал бы Степку героем книг. В книге все должно быть запутанно и интересно. А у Степки как-то легко и просто получается. Встретили грабителей — он перевез через Ангару, не было тропинки — появилась тропинка, надо переночевать в тайге — получайте и избушку.
Но это дело писателей, кого им выбрать в герои. Я же могу только посоветовать:
«Не берите Степку в повесть. Я и сам пишу о нем в дневнике потому, что нет иного выхода».
Но вообще-то говоря, я был не против предложения Степки. Книги книгами, а ночевать в тайге — дело не шуточное. В избушке, по крайней мере, алчные звери не съедят.
Мы долго шли по тайге и наконец увидели избушку. Время по-таежному было позднее. Солнце уже закатилось, и теперь из-за каждого дерева выглядывала темнота. Мы обследовали наше новое жилье и нашли здесь много нужных вещей: поленницу аккуратно нарубленных дров, бересту для растопки, спички и даже мешочек с ноздревыми ржаными сухарями. Все это оставили охотники
для своих незнакомых друзей. Придет человек в избушку голодный, мокрый, а тут уж готов и стол и дом. Чиркни спичкой и кипяти себе чай на здоровье. Даже котелок на печке стоит.
Каждый, кто переночует в избушке, обязан на следующее утро нарубить дров, положить на видное место все что у него есть в запасе, — сухари, горсточку соли, банку консервов. По-моему, это очень хороший таежный закон. Конечно, если у тебя ничего нет и ты сам от голода зубами стучишь, тогда дело другое. Но хитрить не смей. Жулика, или, как сказала бы Люська, авантюриста, в тайге сразу разоблачат.
Поужинали мы на славу. Не только погрызли сухарей, но даже напились чаю с молоком. Чай с молоком научил нас готовить тоже Степка. Пока совсем не стемнело, он сбил с дерева несколько шишек, истолок в котелке кедровые орешки и залил их водой. Шелуха всплыла наверх, а измельченные зерна остались внизу. Вода вскипела и стала белой, как молоко. Такого вкусного чая я еще никогда не пил. Наш таежный чай был даже с заваркой. «Гастронома» в тайге, конечно, нет, но чаю при желании можно добыть сколько угодно. Чай растет на березах и называется «чага» или «березовый гриб». Чага — твердые шершавые бугорки на коре дерева. Иногда бугорки разрастаются и становятся величиной с футбольный мяч. Только играть таким мячом, пожалуй, нельзя: он твердый, как кость.
Нетрудно достать в тайге и сахар. Он растет под ногами. Таежный сахар бывает разных цветов. У красной смородины и земляники сахар красный, у черной смородины — черный, у голубики — фиолетовый, как школьные чернила. Кроме сахара, в таежных ягодах много всевозможных витаминов. В красной и черной смородине, например, витамина «С» больше, чем в мандаринах.
