Сегодня ты стал пионером, повязал красный галстук: он — частица Красного знамени, дорожи им. Сегодня ты сделал первый шаг по славной пионерской дороге, по которой шли твои старшие братья и сестры, отцы и матери — миллионы советских людей. Свято храни пионерские традиции. Будь достоин высокого звания юного ленинца!
Крепко люби нашу Советскую Родину, будь мужественным, честным, стойким, цени дружбу и товарищество. Учись строить коммунизм!
Сердечно поздравляем тебя со вступлением в пионерскую организацию имени Владимира Ильича Ленина.
Это большое событие в твоей жизни.
Пусть пионерские годы будут для тебя и твоих друзей по отряду радостными, интересными, полезными. Пусть станут они настоящей школой большой жизни.
Счастливого пути тебе, пионер!
ЦК ВЛКСМ
Центральный совет
Всесоюзной пионерской
организации имени В. И. Ленина
Я заправил лист бумаги в пишущую машинку, как это делал Николай Павлович Печерский в своей жизни сотни раз. Застучали клавиши, и на бумаге появились первые строки: я пишу, рассказываю вам, ребята, о Николае Павловиче. Он был журналистом. Много ездил по стране — побывал в Сибири на крупнейших стройках, на берегах Байкала, исколесил всю Среднюю Россию, Украину, Молдавию, — накапливал строки, отбирал лучшие из них, и тогда начинала стучать его пишущая машинка, дымиться сигарета — он много курил. Или машинка вдруг замолкала — это он брал ручку, и тогда уже строки рождались в тишине: очерк, информация, репортаж. Потом Николай Павлович шел в газету «Правда», в которой работал. Длинный коридор, двери — настежь. За столами такие же, как и он, сотрудники. Приветствия, улыбки, телефонные переговоры, папки с рукописями, черновые полосы газетного набора еще на шершавой бумаге с поправками, вклейками. Зачехленные запасные машинки. Шкафы со словарями и справочной литературой. Печерский жил в этой обстановке, как живет каждый журналист, каждый, кто работает с «горячим словом газеты».
Но однажды он вдруг, к своему изумлению (так он сам мне рассказывал), увидел, что на белую чистую страницу, приготовленную для очередного репортажа, проник смешливый, озорной мальчишка и не собирается уступать место репортажу. Журналист-профессионал, а тут — мальчишка, школьник, да и школьник из совершенно младших. И этот новый неожиданный герой начал быстро обрастать собственной жизнью, приключениями, историями, друзьями и проблемами, конечно. Жаждал познать активный мир, в котором активно работал Николай Павлович. Лист за листом жизнь мальчишки складывалась в рукопись, в повесть. Так появилось первое детское произведение Печерского — книга о Генке Пыжове — жителе города Братска, нового города в Сибири, где строили гидроэлектростанцию. Так появился детский писатель Печерский.
Друзья шутили на эту тему, ласково посмеивались. Печерский стеснялся: он был удивительно застенчив, скромен. Пожимал плечами и даже как-то сокрушенно покручивал головой. Утихомирить в себе мальчишку уже не мог. Появились повести «Красный вагон» — о мечте и верной дружбе, «Кеша и хитрый бог» — о жизни ребят на Байкале в рыбачьем поселке, «Масштабные ребята» — о юных строителях, «Сережка Покусаев, его жизнь и страдания» — веселая история о неутомимом выдумщике, «Будь моим сыном» — о непростых семейных обстоятельствах. Потом появились радиопостановки, телефильм.
Я сейчас печатаю названия книг Печерского и отчетливо, ярко вспоминаю каждую из них, как она создавалась. Мы говорили с ним о книгах, когда это были еще рукописи, говорили и в редакции «Правды», и в детском издательстве, и у него дома, и у меня дома, и даже в курортном городе Ялте, где прожили вместе весну одного счастливого года.
Прекрасные книги для ребят сочинял Печерский!
Они известны не только у нас на Родине, но и в Болгарии, Чехословакии, Германской Демократической Республике, Польше, в Японии.
Николай Павлович Печерский известный детский писатель. Я говорю это не от своего имени, а от имени ребят, от имени читателей. Все, кто знал его, друзья по газете, по детскому издательству, редакциям журналов «Костер», «Пионер», «Мурзилка» и многие другие не забудут серьезного журналиста и застенчивого мальчишку.
Замолкло перо Николая Павловича, замолкла печатная машинка — нет больше очерков, репортажей, информаций, но его книги не замолкнут. Они были рождены им, и он в них остался: книги, в отличие от газет, переиздаются.
Михаил Коршунов
