«Двужильный он, что ли? — думал я. — Можно бы уже и отдохнуть!»
Первый привал мы сделали не скоро, да и то, наверно, лишь потому, что на пути нам встретилась буровая вышка. На берегу Ангары были вбиты в землю три толстые железные трубы. Концы их сходились вверху в одной точке, как жерди на шалаше. Сверху к трубам был привязан толстый стальной прут, а к пруту было приделано огромное сверло. Возле буровой вышки стоял мотор. Когда его запускали, сверло начинало вертеться и высверливать в каменистом берегу отверстие глубиной в сто метров. Что такое сто метров, легко представить, если измерить снизу доверху двадцатипятиэтажный дом. Ширина отверстия тоже солидная — полтора метра. В него свободно могут влезть два, а то и три человека.
«Зачем туда влезать?» — спросите вы.
Вначале мы тоже не знали этого. Рассказал нам о скважинах буровой мастер. Он стоял возле мотора, курил папиросу и прислушивался, как сердито урчит, врезаясь в камни, стальное сверло. Оказывается, для того чтобы построить плотину, надо знать, что происходит в глубине земли, разведать, нет ли в камнях трещин. Ведь может случиться так: построят плотину, а берега не выдержат и расползутся по всем швам. Вся работа строителей пойдет насмарку.
— Если хотите, могу кого-нибудь из вас опустить под землю, — сказал буровой мастер. — Скважина почти
готова.
Я сделал два шага вперед, как солдат, которого вызывают из строя, и сказал:
— Я согласен. Можете опускать.
— Почему именно тебя? — спросил буровой мастер. — Ты разве лучше всех?
— Он у нас всегда поступает как агрессор, — сказала Люська. — Если не будет аварии, я тоже могу опуститься под землю. Я вам авторитетно заявляю.
Бурового мастера очень удивила такая длинная и сученая» фраза словаря в платье. Он с удивлением посмотрел на Люську и сказал:
— Прекрасно. Подымите руки, кто хочет опуститься под землю.
Степка, Комар и я сразу же вскинули вверх руки. Люська посмотрела на нас и чуть-чуть приподняла руку над плечом. Точно так и в классе бывает: ученику до смерти не хочется выходить к доске, но он все же не отстает от других ребят и поступает так, как все. Авось учитель не вызовет или не заметит поднятой руки. Но я все же думаю, что Люська подняла руку назло мне.
Буровой мастер усмехнулся и сказал:
— Нет, так у нас ничего не выйдет. Берите палку и начинайте конаться.
Степка сломал длинный прут, и мы, переставляя кулаки, начали конаться, кому достанется право опуститься под землю. Степкин кулак, Комара, Люськи. Люська прикрыла своим кулаком руку Комара. Остался небольшой свободный кончик. Следующая очередь моя. Но Люська хитрит и передвигает кулак все выше. Я сразу же заметил эту хитрость и ухватил палку безымянным пальцем и мизинцем.
— Это афера! — закричала Люська. — Пусть он перебросит палку через голову!
Пожалуйста! Я еще крепче сжал палку пальцами и швырнул ее через плечо. Даже буровой мастер не стал возражать. Все сделано по правилам.
— Ну что ж, — сказал он, — твое счастье.
Буровой мастер отцепил сверло и вместо него прикрепил к длинному стальному канату железную клеть, похожую на фонарь без стекол. На самой верхушке «фонаря» горела тусклым желтым светом электрическая лампочка.
— Входи, — сказал мастер и открыл решетчатую дверку. — Когда осмотришь подземное царство, нажми на эту кнопку. Я подниму клеть наверх.
Я знал, что ничего плохого со мной не произойдет, но все же было страшновато. Точно так бывает, когда входишь в рентгеновский кабинет. Темно и жутко. Вдалеке виден красный огонек и слышится гробовой голос врача: «Иди сюда… так, ближе…»
Я вошел в клеть и замер. Кажется, еще немного — и сердце мое не выдержит и разлетится на четыре части.
Но вот снова заработал мотор. Клеть качнулась и тихо пошла вниз, в бесконечную черную пропасть… Под землей лампочка горела не желтым, а белым ослепительным светом.
Подземное царство началось с толстого слоя черной, спрессованной, как камень, земли. По стене скважины разбегались подрезанные корни деревьев. Вначале они были корявые и неуклюжие затем всё тоньше и тоньше, как нити, и наконец исчезли совсем. Стены скважины начали светлеть. Казалось, снизу поднимается солнце. Но это было не солнце. На смену черной, как уголь, земле пришла полоса желтой глины. «Это вторая комната подземного царства», — подумал я.
Не успел я хорошенько осмотреть вторую комнату, как передо мной открылся огромный белоснежный дворец из подземных известняков. Для полного сходства с дворцом не хватало только картин в темных бронзовых рамах и средневековых рыцарей в стальных шлемах и кольчугах.
Клеть проскользнула еще через несколько комнат и отпустила меня в самый большой и самый красивый каменный дворец. Стены дворца были выложены из темно-зеленых диабазов. Вокруг скважины вились бурые атласные ленты. Позднее я узнал, что это окислы железа. По камням бежали вниз тонкие струйки воды. Они скатывались в ложбинку или небольшую круглую ямку, исчезали, а затем вновь выбирались на волю, переливаясь синим, зеленым и красным цветами. Сколько я ни смотрел, но так и не заметил на стенках скважины никаких трещин. По-моему, в этом месте берег не подведет и вполне удержит плотину Братской ГЭС.
