Гениальное открытие - [7]

Слушал он очень внимательно и перебивал только по делу.

— Как вы поняли, что именно Бог дал вам аплинфоль?

— Элементарно! Методом исключения. Я перебрал все возможные варианты, и только один из них выдержал испытания логикой.

— Хм. А как вы поняли, что это — именно аплинфоль? Вы его когда-нибудь раньше видели?

— Отличный вопрос! Вот представьте, что вы попросили на день рождения у родителей калориметр.

— Как?

— Не важно. Вы слышали от знакомых мальчишек, что есть такой. Утром вы просыпаетесь и видите незнакомый предмет у себя под кроватью. Скажите, какова вероятность того, что предмет окажется именно калориметром?

— Допустим.

Когда я дошёл в своем повествовании до инцидента с ревнивым мужем, майор тут же спросил:

— В больницу ходили?

— Зачем? — опешил я.

— Зафиксировать побои.

— Ну, знаете, я такими делами не занимаюсь.

— Ясно, — рубанул майор и встал со своего места, подав мне руку для пожатия. — Мы свяжемся с вами, как только нам станет что-либо известно по вашему вопросу.

— А прибор?

— У нас всё по-честному. Вам вернут его на проходной.

— Я имел в виду…

Впрочем, к чему метать бисер…

Выйдя на улицу, я подставил лицо мелкому дождику, который организовался за время моего отсутствия на свежем воздухе. Приятная прохлада привела мой мозг в рабочее состояние. И вот что он сгенерировал. Мы не будем вставать на скользкий путь предателей Родины и на поклон к ЦРУ не пойдем. А нужно нам, Федя, самим продвигать наше открытие и внедрять его в массы.

Лучше не сформулируешь.

Как вы уже, наверное, догадались, недостатком идей я никогда не страдал. Поэтому схема дальнейших действий родилась у меня мгновенно. Я сниму помещение и сделаю из него павильон. Выставку. Назову его… ну, допустим, «Салон путешествий в пространстве и времени». Развешаю по стенам наглядную агитацию, фотографии с тех мест, где сам успею побывать, напечатаю брошюры для раздачи и, конечно, сам аплинфоль поставлю посередине зала на мраморную тумбочку. И повалит ко мне народ. Не академики, нет. Простые граждане, с мозолями на руках, в кирзовых сапогах и портянках. Они скорее меня поймут и оценят.

На банковском счету у меня имелись некоторые сбережения — не лаптем щи хлебаем, но я прекрасно понимал, что при нынешних ценах на аренду и услуги их надолго не хватит. А входные билеты продавать я не собирался. Не цирк ведь. Поэтому у меня родилась комбинация по первоначальному накоплению капитала.

Помню, как в июле 1991-го я получил премию за публикацию книги — сорок тысяч рублей. Положил их на сберкнижку, планируя купить попозже «Жигули», и уехал отдохнуть на Байкал. На два месяца. Когда я вернулся, на эти деньги, которые с трудом удалось выцарапать из банка, я купил видеомагнитофон, хорошенько поторговавшись с продавцом. Абсолютно не нужную вещь, но ещё бы неделя, и моих денег на пиво с чипсами бы не хватило.

Да, чуть не забыл: курс доллара скакнул тогда с двадцати пяти до ста тридцати рублей. Вот на нём я и решил заработать.

У меня где-то завалялась старая сторублевая купюра с чёрным Лениным на обложке. Взял я её, родимую, отправился в июль 1991-го и купил четыре доллара. У криминального менялы одного. Тогда за эту деятельность ещё сроки давали. Переместился в сентябрь, продал их за пятьсот, не торгуясь. Чтобы побыстрее, значит. Вернулся в июль, купил двадцать долларов. Продал в сентябре за две тысячи. Ну, и мотался так, пока не собрал два чемодана «зеленых». Мог бы и больше, но менялы на меня как-то косо стали поглядывать. Примелькался, наверное.

Офис я снял в самом центре, нанял крутого дизайнера да парочку молдавских рабочих. Они-то и привели мой павильон к надлежащему виду. За неделю. Ни одного вопроса не задали. Им что путешествия во времени, что забор на даче чиновника — лишь бы платили.

И сторожа я сразу же приставил к делу. Не сутками же мне самому там торчать. Нашёл благообразного такого дедушку, Петра Ивановича. Объяснил ему задачу: сидеть на стульчике у входа и смотреть за порядком.

Потом напечатал в типографии листовки стотысячным тиражом и отнёс их в университет студентам. Чтобы у метро раздали.

В назначенный день открытия выставки мы с Маней нарядились во всё лучшее, что у нас было. Вместо обычного жёлтого такси я заказал лимузин. С шофёром и полным баром. Но у павильона не толпился народ, пресса тоже никак не обозначила своё присутствие, и только Пётр Иванович заботливо открыл перед нами дверь.

— Фёдор! — сказала жена, когда истекли академические пятнадцать минут. — Давай уедем куда-нибудь!

— Ну? И куда?

— Всё равно. Лишь бы подальше от этого позора. Туда, где солнце, море и чистый воздух.

Почувствовала моя благоверная, что муж нынче при деньгах. А может, и вправду? Плюнуть на всё и смотаться на Багамы? Ах, да! Бразилия же у нас по списку. Хорошо, пусть будет Бразилия.

Но в этот момент моей минутной слабости в помещение заглянули первые посетители.

Было их человек десять. От шестнадцати и младше. С шокирующими прическами. В странной одежде. Молодёжь всегда так наряжается, чтобы нас нервировать. Однако я к этому спокойно отношусь.

— Мы только посмотрим и уйдём, — сказал чернявый парнишка, по-видимому, штатный зачинщик всех их проказ.