Генерал Рубцов - [3]

С еще большим упорством вновь сел за учебники. И на следующий год выдержал экзамены по всем предметам. По русскому и немецкому языкам помогла ему Женя.

Поступила в Московский медицинский институт и она. Учиться обоим было трудно: появилась дочь. А малые дети не помощники в учении.

Закончив Военную академию имени М. В. Фрунзе, Федор Дмитриевич получил назначение. Уехала с ним и жена, а учебу не бросила. Через два года и Евгения Григорьевна получила диплом врача.

Но желание учиться у обоих не иссякло. В списке слушателей организованной в 1937 году Академии Генерального штаба есть и полковник Ф. Д. Рубцов. Он успешно сдал вступительные экзамены, комиссия приняла решение о зачислении.

Непредвиденные обстоятельства сорвали учебу. Командующий Урал ВО через Наркомат обороны отозвал Рубцова на замещение отстраненного от должности командира 65-й стрелковой дивизии комбрига Гаврющенко. «Вы начальник штаба этой дивизии, вам и принимать ее», — сказали в наркомате. И учеба отложена Рубцовым, как говорится, до лучших времен.

Любили бывать вместе супруги Рубцовы. И не только в кино, театре. Оба участвовали в художественной самодеятельности, пели в хоре, дуэтом исполняли украинские песни. Лишь в последние годы из-за большой загруженности Федор Дмитриевич перестал посещать эти занятия. Но всегда он находил время помочь Евгении Григорьевне в ее общественной работе женорга. Особенно в составлении плана работы.

Еще когда жили в Москве, Рубцов обучил Евгению Григорьевну стрелять. Да так, что она вышла победительницей соревнований среди жен командного состава. Сам Семен Михайлович Буденный вручил ей приз — портфель с выгравированной монограммой.

Федор Дмитриевич помог жене подготовиться к вступлению в партию. Он всегда знал все, что было связано с ее работой. Ежедневно она рассказывала о своих успехах, а бывало, и неудачах. И он делился с женой своими заботами.

Вот и сейчас, справившись с пирогом, Федор Дмитриевич говорил о прошедшей конференции:

— Активностью поразила меня конференция. Каждый пятый делегат выступил. А кое-кто и резко критиковал работу оргбюро… Отрадно, что делегаты в большинстве своем очень молоды. Секретарям обкома Гусарову и Галайдину по тридцать три года. Многим секретарям райкомов по двадцать семь, двадцать восемь лет. Самым интересным был доклад Николая Ивановича Гусарова. Умеет он говорить, умеет образно преподнести вопрос.

Например, критикуя работников просвещения за слабое знание интересов детей, Николай Иванович рассказал об учащемся одной из школ Верхне-Муллинского района Ване Тарасове, приславшем стихи в редакцию газеты. Стихи опубликованы. Потом стали выяснять, где же автор, в какой он школе, как ему гонорар выплатить. Наконец нашли. Говорят учительнице: «Читали, какие хорошие стихи Ваня Тарасов написал?» «Что вы… Не может он стихи писать, неспособный Тарасов, неуспевающий», — ответила учительница. Спросили Ваню. Он отказался. Испугался просто. Потом подумал, да и сознался. Показал целую тетрадку своих стихов, и неплохих стихов. Мне хочется эту историю рассказать нашим командирам. Многие из них так же плохо знают интересы своих бойцов, как та учительница интересы учеников.

Евгения Григорьевна внимательно слушала мужа, не забывая налить ему в стакан чаю, достать сахар, поставить блюдце с вареньем.

— Можешь, Женя, поздравить меня, — сказал Федор Дмитриевич, — избрали членом обкома!

Встреча в школе

Окончив трудовой день в детской клинической больнице, ординатор Евгения Григорьевна Рубцова идет в школу № 22, в ту самую школу, в которой учится ее девятилетняя Леночка и где она — председатель родительского комитета класса — часто бывает.

Мороз проникает за каракулевый воротник пальто, в рукава, щиплет нос и щеки, леденит руки. Евгения Григорьевна закуталась в пуховую шаль, спешит, поскрипывает снег под ее высокими белыми фетровыми ботами.

Сегодня, 2 декабря, вечер встречи учащихся с комбригом Рубцовым. На прошлой неделе директор школы Иван Федорович Киряков говорил с ней о возможности пригласить в школу комбрига Рубцова.

Она тогда посоветовала директору позвонить прямо Федору Дмитриевичу. Конечно, Федя согласился побывать в школе, выступить.

На встречу Евгения Григорьевна опоздала. Молодая учительница немецкого языка проводила Рубцову в зал, где школьники напряженно слушали ее мужа.

На сцене за небольшим столиком сидел директор школы. В стороне от стола стояла обычная черная доска с прикрепленной картой Северо-Запада европейской части СССР. На карте хорошо видна большая часть территории Финляндии, линия границы от Ленинграда до Баренцева моря. В руках у Федора Дмитриевича была деревянная некрашеная указка. Иногда он подходил к карте и уверенно показывал называемые географические пункты. Заметив вошедших, с улыбкой кивнул Евгении Григорьевне, взглядом проводил ее до места, наблюдая, как она уселась рядом с учительницей второго класса Марией Николаевной Потаповой.

— …Я рассказал вам, ребята, историю появления самостоятельного государства Финляндии и о причинах советско-финляндского конфликта, два дня назад переросшего в военные действия. — Федор Дмитриевич помедлил, спросил: — Какие будут вопросы?