Генерал, рожденный революцией - [118]
— Да уж молодцы, прямо молодцы! — сказал Орджоникидзе. — Но этого мало, придется сделать еще кое-что...
— Что именно? — спросил Мясников.
— Ну вот мы разгромим «русский Версаль», разгоним контрреволюционную ставку, а дальше как? Не может же армия остаться без главного штаба, а? Не может, так как мир с Германией еще не заключен, и еще больше потому, что в стране поднимает голову контрреволюция... На Дону и Кубани уже начался мятеж Каледина и Караулова, к ним примкнула украинская Рада, нужно ожидать, что контрреволюционные выступления будут и в других районах страны... Значит, нужно создать какой-то свой центральный штаб, который будет бороться с этими мятежами. Владимир Ильич для этой цели послал вместе с Крыленко прапорщика Тер-Арутюнянца — есть такой орел, который здорово отличился во время октябрьских боев в Питере и под Гатчиной... Он будет создавать при ставке Революционный полевой штаб, который займется главным образом борьбой на внутреннем фронте. Ведь если даже нам удастся привлечь на нашу сторону часть офицерства из старой ставки, то для борьбы с Калединым и Карауловым, своими прежними сослуживцами, они едва ли годятся, правда?
— Да, на такое им сразу пойти будет трудновато, — согласился Мясников.
— Стало быть, нам надо укомплектовать Революционный полевой штаб нашими офицерами, дельными, знающими и преданными нашей партии... — Орджоникидзе покрутил длинный черный ус, сощурил глаза. — Скажи, твой этот Каменщиков — толковый офицер?
— Погоди! — воскликнул Мясников, чувствуя, как у него сжимается сердце. — Вы что хотите сделать? Ведь он же у нас временно исполняющий обязанности главкома фронта, и мы решили на съезде утвердить его официальным главкозапом!..
— Вот это вы неправильно решили, — неожиданно жестко сказал Орджоникидзе. — Пойми, Алеша, в нынешних сложных условиях главнокомандующим не может быть просто толковый офицер. Им может быть только политический вождь, пользующийся безграничным доверием масс... Поэтому ЦК партии считает, что на эту должность должен быть избран только ты, понимаешь?
— Господи, да я не вытяну столько!
— Вытянешь, — с улыбкой хлопнул его по плечу Сер-го. — Расставь везде помощников, а сам сосредоточься только на коренных, узловых вопросах. Ну а Каменщикова мы отправим в ставку. И, пожалуйста, составь список еще группы офицеров, но не таких, кого тебе не жалко, а тех, кого, наоборот, очень жалко отдавать, понимаешь?
— Разбойники! Ну прямо грабители, ей-богу... — в сердцах сказал Мясников. — А я-то, дурак, горевал: «Не приезжают, не интересуются...»
— Ну а что мы тебе говорили? — засмеялся Орджоникидзе.
Чуть погодя Володарский заговорил о перемирии.
— Вы знаете, ведь только у вас дело ведется во фронтовом масштабе, по заранее подготовленному Севзапкомом проекту договора. Когда начнутся переговоры?
— Завтра наша делегация во главе с членом ВРК Степаном Щукиным выедет на передовую, их встретят немцы и переправят в пункт переговоров, в Солы... Если хотите, я вас ознакомлю с проектом договора, который мы разработали, — сказал Мясников.
Прочитав проект, Володарский вновь с уважением посмотрел на Мясникова.
— Это все здорово, — сказал он. — Но вот согласятся ли немцы подписать такой документ? Особенно пункты о запрещении перебрасывать войска на Западный фронт и о братании... Как бы они не встали на дыбы.
Мясников подумал, покачал головой.
— Немцы везде охотно идут на переговоры, а это значит, что перемирие им очень нужно. Вот увидите, они подпишутся под всеми нашими условиями. Хотя, конечно, торговаться будут отчаянно...
— Ну что ж, — сказал Орджоникидзе. — А теперь давайте соберем партийный комитет, поговорим о съезде.
Поздно вечером того же дня, закончив подготовку ж походу, Пролыгин зашел в военревком к Мясникову.
— Завтра рано утром мы уходим, Александр Федорович, — как-то виновато улыбаясь, сказал Пролыгин. — Вот и пришел проститься... Кто знает, свидимся ли еще?
— Ну что вы, дорогой товарищ Пролыгин. У меня сомнений нет. Ведь вы остаетесь в пределах фронта, так что возможностей для встречи будет достаточно...
— Оно конечно, товарищ Мясников. Но жизнь есть жизнь...
Мясников удивленно посмотрел на него: к чему это он? И вдруг понял: да нет, Пролыгин совсем не за этим пришел сюда, его беспокоит другое, но он почему-то не решается говорить. Ну что ж, торопить его не будем, раз пришел — скажет.
— Да, конечно, жизнь полна всяких неожиданностей... — столь же глубокомысленно высказался он.
— Вот-вот, об этом я и говорю. Знаете, вот я давеча зашел в госпиталь, — проститься с мужем Изабеллы Богдановны, Евгеньевым...
— Да? — спросил Мясников. — Ну и как он там? Я ведь так закрутился тут, что не могу урвать время и навестить его.
— Да ничего... Виктор Иванович почти уже выздоровел... И знаете, даже просил меня взять его на бронепоезд...
— На бронепоезд? Да что ему, летчику, делать на бронепоезде?
— Вот-вот. И я говорю. А он мне: «А что, мол, мне тут делать? Погода сейчас нелетная, авиаотряд разбежался, сидеть всю зиму так, без дела, — с тоски околеешь... А на бронепоезде все же техника, вот и, глядишь, пригожусь на что-нибудь».
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
«…Желание рассказать о моих предках, о земляках, даже не желание, а надобность написать книгу воспоминаний возникло у меня давно. Однако принять решение и начать творческие действия, всегда оттягивала, сформированная годами черта характера подходить к любому делу с большой ответственностью…».
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.
Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.
Вячеслав Усов — автор книг повестей и рассказов о современности «Вид с холма» и «Как трава в росе».Герой новой книги Усова — Степан Разин. Писатель показывает непростой путь Разина от удачливого казака до вождя крупнейшего крестьянского восстания XVII века, который организовал и повел за собой народные массы. Повесть рисует человека могучего, неукротимого темперамента, мощной внутренней силы, яркой индивидуальности. Основные события представлены на широком историческом фоне, выпукло показан размах крестьянского движения, которое возглавил Разин.
Армен Зурабов известен как прозаик и сценарист, автор книг рассказов и повестей «Каринка», «Клены», «Ожидание», пьесы «Лика», киноповести «Рождение». Эта книга Зурабова посвящена большевику-ленинцу, который вошел в историю под именем Камо (такова партийная кличка Семена Тер-Петросяна). Камо был человеком удивительного бесстрашия и мужества, для которого подвиг стал жизненной нормой. Писатель взял за основу последний год жизни своего героя — 1921-й, когда он готовился к поступлению в военную академию. Все события, описываемые в книге, как бы пропущены через восприятие главного героя, что дало возможность автору показать не только отважного и неуловимого Камо-боевика, борющегося с врагами революции, но и Камо, думающего о жизни страны, о Ленине, о совести.
Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.
Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».