Генерал Раевский - [37]

Шрифт
Интервал

Австриец воспринял это без удовольствия, но возражать не посмел. Полк поскакал.

Дорога тянулась среди скал и лесной чащи, и казакам то и дело приходилось попадать под огонь небольших обходящих групп французских стрелков. В одном месте сорвавшаяся сверху глыба едва не снесла голову Вейротеру. Лицо у него сделалось как у мертвеца.

— Долой с коня! — скомандовал ему Денисов.

Но сделать это было не просто. Они находились на узкой тропе: справа возвышалась каменная стена, а слева, у самых ног коня, зияла пропасть, где далеко внизу ниточкой серебрился ручей.

— Смотри, как нужно. — Денисов с осторожностью стал продвигаться к крупу лошади.

С окаменевшим лицом, сопя и пыхтя, австриец неуклюже сполз с седла.

— Никогта, никогта не вител такой дорог, — произнёс он. — О-о! Майн гот!

Перед Альтдорфом возникло новое препятствие: отступающие подожгли мост через ущелье. Огонь, к счастью, удалось погасить, но брёвна тлели, и всё же по ним перебрались. Общими усилиями казаки, егеря и гренадеры выбили неприятеля из селения и пустились в преследование по дороге на Швиц.

Но вскоре оттуда прискакал казак.

— Дорога у озера обрывается! — крикнул он.

— А в обход?

— Других дорог нет.

— Как нет? Дорог должен быть! — возмутился Вейротер. — На карте показан.

Не было на озере и переправочных средств: лодки, баркасы, паром французы угнали к противоположному берегу. Суворовская армия, опаздывая уже на сутки, оказалась в ловушке. Кончался провиант, обоз отстал.

А Массена меж тем торопился. Лазутчики донесли, что после ухода из Швейцарии главных австрийских сил там оставались лишь двадцатичетырёхтысячный русский корпус да восьмитысячный отряд австрийцев генерала Хотце. Эти войска занимали невыгодное положение, и потому Массена надеялся разбить их прежде, чем подойдут из-за Альп русские войска, которые ведёт Суворов.

Французского генерала обуревало также желание взять реванш за неудачу, которую он потерпел здесь три месяца назад. Тогда, занимая у Цюриха выгодные позиции, французские войска понесли от австрийской армии большие потери и отступили.

Узнав о поражении, Наполеон потребовал генерала к себе. Он не раз высказывал Массене похвалу, баловал его вниманием и наградами. На сей же раз встретил его холодно.

— Видимо, вам, генерал, уже трудно командовать, — сказал Наполеон жёстко.

Этот тридцатилетний генерал умел приводить в трепет даже тех, кто годился ему в отцы. Шесть лет назад, когда революционные войска вели осаду Тулона, генерал Массена командовал бригадой, а Бонапарт был незаметным артиллерийским поручиком. Впрочем, сам Массена вырос из фельдфебеля в генералы всего за четыре года.

— Неприятель имел вдвое больше сил, — попробовал он оправдаться.

— Я не спрашиваю, сколько их было у вас. Отвечайте: можно ли рассчитывать на ваш успех?

— Я сделаю всё возможное. Клянусь! — пылко ответил Массена. — Поверьте мне, мой генерал!

И тот поверил ему. Наверняка вспомнил, как в недавнем прошлом он, Массена, был его опорой в трудном Итальянском походе. Своей храбростью, решительностью, спокойной уверенностью он одерживал одну победу за другой, стяжая славу примчавшемуся в Италию прямо из-под венца главнокомандующему.

Массена поспешил к своим войскам, чтобы исполнить обещанное до подхода русских войск, которые вёл сам фельдмаршал Суворов. Прежде всего он направил дивизию Менара против небольшого отряда генерала Маркова. Суровая участь постигла русских солдат, занимавших оборону севернее Цюриха. Многие пали в жестоком бою, остальные попали в плен.

Потом Массена атаковал австрийский отряд Хотце дивизией Сульта, пообещав тому повышение в звании в случае победы. Болезненно честолюбивый Сульт растрепал австрийские полки.

И уже после того французская армия обрушилась на корпус Римского-Корсакова. В неравном двухдневном сражении русские потеряли 15 тысяч человек, 80 орудий и обоз. В донесении Наполеону, опьянённый победой, Массена обещал разделаться с Суворовым. «Этот старый фельдмаршал от меня не уйдёт!» — заявил он и спешно направил значительные силы к Мутенской долине, надеясь там перехватить русские войска.

Когда Суворов узнал, что путь к Швицу отрезан, он избрал новый маршрут: через снежный хребет Росшток по труднопроходимой тропе.

— Мой генерал! Там нельзя идти! — не скрыл удивления Вейротер. — Даже охотник не рискнёт туда ступать.

— А мы не охотники. Мы солдаты, одолеем, — отвечал фельдмаршал.

— Мы погубим людей и сами погибнем!

— Зачем прежде времени устраивать панихиду, — отмахнулся Суворов. — Иного пути нам нет.

За последние дни он изменился, ослаб, сказывались годы: шестьдесят девять! Но крепился, старался держаться молодцом. Два дня назад после трудного дня он свалился на кровать, буркнув, что малость отдохнёт. Едва закрыл глаза, как у дома стали взрываться ядра. Казачий генерал Денисов бросился в дом, схватил спящего на руки и бросился к двери.

— Стой! Что делаешь, чертяка! — бил фельдмаршал кулаками в мощную грудь казачины. — Ну ужо погоди, Карпыч!

Но едва они отбежали в безопасное место, как одно из ядер влетело в комнату, где они только что были.

— Повезло нам с тобой, Карпыч, — сказал Суворов.


Еще от автора Анатолий Филиппович Корольченко
Миусские рубежи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Генерал Скобелев. Казак Бакланов

Используя богатый документальный материал, автор увлекательно рассказывает о жизни и боевой деятельности двух российских военачальников — М. Д. Скобелева и Я. П. Бакланова, воскрешая почти забытые имена и дела патриотов.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Битва за Кавказ

Морские и сухопутные сражения под Новороссийском и Туапсе, Краснодаром и Майкопом, Ессентуками и Кисловодском, Нальчиком и Пятигорском являются одной из самых героических страниц истории Великой Отечественной войны.Новая книга писателя-фронтовика А. Корольченко посвящена одному из важнейших сражений Великой Отечественной воины. Автор рассказывает о событиях на Кавказе в 1942-1943 гг. На основе архивных документов, воспоминаний участников, личных наблюдений он раскрывает обстановку того трудного времени, повествует о боях и сражениях, об их военных руководителях.


Атаман Платов

Книга посвящена выдающемуся военачальнику и герою Отечественной войны 1812 года донскому атаману Матвею Ивановичу Платову. Это документальный рассказ о его жизни, с детских лет в Черкасске, тогдашнем центре Донской казачьей области, до последних дней.


Выбитый генералитет

В книге рассказывается о судьбе выдающихся советских маршалов, генералов, адмиралов, внесших значительный вклад в развитие Советских Вооруженных Сил и победу в Великой Отечественной войне. Необоснованно репрессированные в 1937— 1950-х годах, большинство из них были уничтожены. Впоследствии реабилитированные, они оставили делами своими добрый след в российской истории.Адресована широкому читателю.


Маршал Рокоссовский

В книге повествуется о наиболее важных этапах жизненного пути выдающегося полководца двадцатого века маршала Советского Союза и Польши Константина Константиновича Рокоссовского.Рассказывая о судьбе всемирно известного военачальника, автор описывает эпизоды из его жизни, основываясь на воспоминаниях очевидцев, приводит высказывания маршала и его оценки различных событий и явлений, многие годы остававшиеся неизвестными.Рассчитана на широкий читательский круг.


Рекомендуем почитать
Над пропастью

В романе «Над пропастью» рассказано, как советские чекисты разоблачают и обезвреживают злейших врагов новой жизни в Бухарском эмирате. В основе сюжета лежат действительные события.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.