Генерал-губернатор - [81]

А вот ответ позабавил. Оказывается, они хотели… нефти и вообще, тесных торговых отношений по всем аспектам.

И это предложение, оказалось, как нельзя кстати. Нефтяные месторождения уже начали давать первую продукцию, и реализация ее японцам давало нам быстрые свободные средства, с которыми, у меня уже начались большие проблемы. Ради бога, пусть покупают, чем больше тем лучше.

Я тут же спровадил промышленников к своему помощнику по коммерческой части и остался с Тогосегавой.

– Господин Тосио выражает надежду на тесные добрососедские отношения, господин де Лавардан, – вкрадчиво начал японец.

– Мы не против, – вежливо ответил я.

– В таком случае… – Тогасегава поклонился. – У господина Тосио вызывает недоумение задержание японской геологической партии и группы мирных торговцев вашими людьми.

– А у меня вызывает недоумение наличие оных японских подданных на суверенной территории, законно принадлежащей «Лавардан групп», – я вежливо прервал японца. – Особенно, так называемой геологической партии. Как это понимать, господин Тогосегава?

– Они находились здесь по устной договоренности с прежней администрацией… – попробовал отговориться японец.

– Мне кажется, прежняя администрация не имеет никакого отношения к нынешней, не так ли?

– Мы примем все меры, чтобы подобные недоразумения больше не случались, – торжественно пообещал японец.

– Это касается также и японских рыбаков в наших территориальных водах? – сухо поинтересовался я. – Отныне, наши добрососедские отношения будут регулироваться исключительно рамками официальных документов, но никак не устными договоренностями. Можете присылать рабочую группу по обсуждению договора.

– Господин Тосио надеется на личную встречу с вами, господин де Лавардан…

– Я не против, при наличии свободного времени… – с насквозь фальшивим радушием ответил я.

Японец прекрасно меня понял, лицо его осталось спокойным, но в глазах мелькнула откровенная враждебность.

– Мы можем надеяться, что японские подданные будут освобождены?

– Можете. Я отдам необходимы приказы.

– Господина Тосио настораживают военные приготовления с вашей стороны.

– А нас должно настораживать наличие дивизии полного состава с приданной артиллерией с вашей стороны? Мы исходим с позиции паритета, а вы какие цели преследуете?

В общем, не сказал бы, что встреча получилась, впрочем, определенные рамки отношений мы оговорили. Правда надежды на то, что японцы будут их соблюдать – все-равно никакой не было. Но ничего, я и не надеялся, пусть творят что хотят, немного потерпим – мне надо всего-то четыре месяца. Договор о добрососедских отношения заключим, конечно, а потом этим договором их и прихлопнем.

После косоглазых начал принимать выборных от народа. И вот тут не обошлось без приятных неожиданностей.

В кабинете появились два старичка, один типично семитской наружности, а второй с характерно восточной физиономией. Сухенькие, ветхие, с палочками, но бодрые и живенькие.

– Господи!.. – ахнул я и сорвавшись с места, сграбастал дедов в охапку. – Мои вы родные…

– Алексей Христианович, вы… – счастливо всхлипывал Яков Самуилович Рапоппорт, фельдшер, с которым я встретился на Сахалине еще в самом начале своей эпопеи. – Думал уже и не свидимся…

– Я знала, знала, что мирза приедет еще… – шамкал беззубым ртом Ахмет, палач бухарского эмира – тоже мой соратник с первых дней. – Говори, что делать, мирза! Моя приехала служить! Надо башка япона секир делать – буду! Ничего не забыть, ждать, когда Ахметка нужен быть. Сила мал-мала нет, но голова помнить. Помощник давать – все будет!

– Да окстись ты, палаческая морда! Дай с человеком поговорить!.. – зашипел фельдшер. – Старуха с косой погадить отпустила и туда же – секир-башка, секир-башка…

– Тьфу ты, жида пархатая! – Ахмед погрозил Якову Самуиловичу сухеньким кулачком. – С тобой говна есть хорошо, никому не давать – сам все сожрать. Ахметка служить пришел – не такой лишний деда без польза как ты…

– Что? Да я еще сам могу…

– Горшка сидеть?..

– Сам ты горшка, старый пень!..

– Тише, тише… – поспешил успокоить я разбушевавшихся стариканов. – Всем дело найдётся. Николя, живо стол накрыл и никого не пускать…

Посидели, вспомнили прошлое, я прямо душой оттаял.

– Так что, принимай на работу, Христианович! – категорично заявил фельдшер. – Мы еще пользу можем приносить. Еще как можем.

– Без вопросов, куда я без вас.

И отдал распоряжение пристроить Якова Самуиловича в госпиталь Александровска, помощником Майи, а Ахмета в контрразведку – ведущим специалистом по допросам. Нечего разбрасываться такими кадрами.

День прошел в сплошной суете, я проинспектировал лагеря для размещения прибывших, принял кучу докладов – словом, вертелся как белка в колесе. О прежней хандре и недомоганиях забыл – как заново родился.

Уже когда стемнело – устроил первое общее совещание.

Один за одним в кабинет входили офицеры. Собакин, Петухов, Максаков – ни один из моих старых соратников не отказался от приглашения. Они знали, зачем я их приглашаю и все вышли в отпуск со службы и приехали на Сахалин. Препятствий от непосредственного начальства не последовало – так как приглашение было негласно одобрено российским военным министерством.