Гендерное общество - [3]
поводу тендера в Соединенных Штатах, которые кажутся мне потрясающе неверными. Как
культура мы очарованы придуманными псевдонаучными заявлениями, направленными на то,
чтобы найти универсальные, неизменные различия между женщинами и мужчинами и таким
образом как-то оправдать всепроникающее тендерное неравенство. Время от времени
кажется, что мы верим почти всему — что мужчины и женщины являются различными
биологическими разновидностями, что они с разных планет, говорят на разных языках,
существуют в различных космических ритмах.
В этой книге я намереваюсь откорректировать такие мифы, полуправды и небрежные или
преднамеренно неправильные интерпретации данных, потому что подавляющее большинство
данных, представленных социальными науками и иссле-
дованиями человеческого поведения, ясно говорят о том, что женщины и мужчины больше
похожи, чем отличны друг от друга. Мужчины — не выходцы с Марса; женщины — не
выходцы с Венеры. Мы все происходим с планеты Земля.
Более того, я хочу доказать, что различия, которые мы наблюдаем, не являются ни
результатом некоторого исконного, биологического, эволюционного императива, ни
следствием неизбежных, универсальных процессов нашего психологического развития. Также
и тендерное неравенство — не есть неизбежный социальный и политический результат этих
различий.
На самом деле верно как раз обратное. Я утверждаю, что тендерное различие — утверждение
двух качественно различных сущностей — является результатом тендерного неравенства, а не
его причиной. Тендерное неравенство производит различие, и произведенные различия затем
используются, чтобы оправдать тендерное неравенство.
Делая эти заявления, я следую работам нескольких ученых-первопроходцев и писателей, чей
труд продолжает меня вдохновлять. Внимательные читатели без сомнения проследят мои
интеллектуальные «корни» в работах Кеннета Берка, Ирвинга Гоффмана и Георга Зиммеля. Я
признаю также мой значительный интеллектуальный долг таким разным современным
мыслителям, как Р. В.Коннелл, Синтия Фукс Эпстейн, Кэрол Гиллиган, Джудит Лорбер,
Кэтрин Маккиннон, Дебора Роуд и Лилиан Рубин. Я счастлив тем, что могу считать
нескольких из этих современников моими друзьями и наставниками.
Мне повезло работать в таком близком по духу и дружном коллективе, как социологический
факультет Государственного университета Нью-Йорка — Стони-Брук. Я благодарен нес-
кольким своим коллегам, которые прочитали и прокомментировали главы, относящиеся к их
профессиональной сфере, включая Кена Фелдмана (образование), Эриха Гуде (насилие) и
Нормана Гудмана (любовь/дружба и сексуальность).
Мне повезло с друзьями, читавшими части рукописи, относящиеся к сферам, в которых они
могут быть экспертами. Я особенно благодарен Филлис Лернер, Дэвиду Садкеру и Нэнси
Леско, читавшим главу об образовании, и Скотту Колтрей-ну и Арлин Сколник, за их
комментарии к главе о семье. Они были чрезвычайно ценны, как и все замечания и критика
тех терпеливых друзей, которые прочитали всю или большую часть рукописи. Лилиан Рубин
прочла четыре главы; Эми Аронсон и Элен Смит всю рукопись, с вниманием и критическим
пристрастием. Я не мог желать более стимулирующей поддержки.
Мне повезло, но я оказался не настолько мудрым, чтобы последовать всем их советам. Не
обвиняйте же их в ошибках, которые остались в книге.
Я считаю своей большой удачей работать с такой преданной своему делу редакционной
командой из издательства Оксфорд Юниверсити Пресс (Oxford University Press). Начиная с
первых бесед об этом проекте с Джойей Стивене, следуя затем редакционному руководству
Лайлы Вол, Джеффри Бруша и Роберта Миллера, я всегда чувствовал их поддержку этому
проекту.
И наконец, есть мои друзья и семья, чья любовь и поддержка дают мне силу и выдержку. Я
благодарю их всех.
Сейчас, когда я заканчиваю писать эту книгу, новый человек вступил в мою жизнь и, без
сомнения, решительно ее изменил. Хотя ему всего несколько недель, маленький Захария
Аарон Киммел приносит столько радости, а передо мной стоит также социальный вызов —
воспитать из него заботливого, любящего и нежного мужчину в современном мире. Это
задача не из легких.
Но все же я посвящаю эту книгу его матери, которая помогает превращать эту задачу в работу
любви и позволила мне испытать такие вершины радости и глубины удовлетворения, в воз-
можность которых я прежде никогда не верил. В «Рожденной Женщиной» Эдриен Рич
написала, что, если бы она «могла иметь одно пожелание для собственных сыновей, то
пожелала бы, чтобы они обладали храбростью женщин». Я не хочу ничего иного для Захарии,
кроме того, чтобы он унаследовал храбрость своей матери, так же как и ее любовь.
М. С. Киммел
Бруклин, Нью-Йорк
26 февраля 1999 года
Глава 1
Введение
В Америке больше внимания, чем в других странах мира, уделяется постоянному четкому разделению сфер
деятельности двух полов, так как американцы хотят, чтобы оба пола шагали нога в ногу, но каждый из них
— всегда своим особым путем.
Алексис де Токвиль
Каждый день нам говорят, что мужчина и женщина — существа разные. Что они с разных
планет. Что мозги у них устроены и работают по-разному, что у них разные гормоны. Что
В настоящем издании представлена центральная глава из книги «Вместо себя: подход Августина» Жана-Аюка Мариона, одного из крупнейших современных французских философов. Книга «Вместо себя» с формальной точки зрения представляет собой развернутый комментарий на «Исповедь» – самый, наверное, знаменитый текст христианской традиции о том, каков путь души к Богу и к себе самой. Количество комментариев на «Исповедь» необозримо, однако текст Мариона разительным образом отличается от большинства из них. Книга, которую вы сейчас держите в руках, представляет не просто результат работы блестящего историка философии, комментатора и интерпретатора классических текстов; это еще и подражание Августину, попытка вовлечь читателя в ту же самую работу души, о которой говорится в «Исповеди».
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
Созданный классиками марксизма исторический материализм представляет собой научную теорию, объясняющую развитие общества на основе базиса – способа производства материальных благ и надстройки – социальных институтов и общественного сознания, зависимых от общественного бытия. Согласно марксизму именно общественное бытие определяет сознание людей. В последние годы жизни Маркса и после его смерти Энгельс продолжал интенсивно развивать и разрабатывать материалистическое понимание истории. Он опубликовал ряд посвященных этому работ, которые вошли в настоящий сборник: «Развитие социализма от утопии к науке» «Происхождение семьи, частной собственности и государства» «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» и другие.
Исследуется проблема сложности в контексте разработки принципов моделирования динамических систем. Применяется авторский метод двойной рефлексии. Дается современная характеристика вероятностных и статистических систем. Определяются общеметодологические основания неодетерминизма. Раскрывается его связь с решением задач общей теории систем. Эксплицируется историко-научный контекст разработки проблемы сложности.
В своей книге Тимоти Мортон отвечает на вопрос, что мы на самом деле понимаем под «экологией» в условиях глобальной политики и экономики, участниками которой уже давно являются не только люди, но и различные нечеловеческие акторы. Достаточно ли у нас возможностей и воли, чтобы изменить представление о месте человека в мире, онтологическая однородность которого поставлена под вопрос? Междисциплинарный исследователь, сотрудничающий со знаковыми деятелями современной культуры от Бьорк до Ханса Ульриха Обриста, Мортон также принадлежит к группе важных мыслителей, работающих на пересечении объектно-ориентированной философии, экокритики, современного литературоведения, постчеловеческой этики и других течений, которые ставят под вопрос субъектно-объектные отношения в сфере мышления и формирования знаний о мире.
Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.