Гендерное общество - [14]
между ними. Мы склонны к среднестатистическим различиям, но они нам могут рассказать
куда меньше, чем мы ожидаем.
Мы лишь думаем, что они нам показывают «межпланетные» различия между полами. Эта
«межпланетная» теория тендерных различий говорит о том, что наблюдаемые нами различия
между мужчинами и женщинами имеют решающий характер и порождены физическими
различиями в мужской и женской биологиях.
Например, сама идея, будто мы с разных планет, что наши различия глубоки и непреодолимы,
имеет политическое измерение. Когда мы называем «другой» пол «противоположным», мы
затеняем то, что для нас является общим. Антрополог Гейл Рубин пишет:
«Мужчина и женщина, конечно, различны. Но не настолько, как день и ночь, земля и небо,
инь и ян, жизнь и смерть. С точки зрения природы, оба пола ближе друг к другу, чем к чему-
либо другому, например, к горам, к кенгуру или кокосовым пальмам... исключительная
тендерная идентичность является не выражением естественных различий, а, напротив,
результатом подавления естественного сходства между полами»^.
сходство различие-
J
Рис. 1.1. Схема распределения взаимопересекающихся черт характера, ценностей и поведения в
зависимости от тендера. Хотя усредненные различия могут проявиться во многих характеристиках, эти
графики распределения дают возможность предположить гораздо большее сходство между мужчинами
и женщинами и гораздо большую изменчивость характеристик среди мужчин и среди женщин.
Межпланетная теория тендерного различия является важной не потому, что она верна
(гораздо чаще она ошибочна), а потому, что как культура мы отчаянно хотим верить в ее
истинность. Таким образом, социологический вопрос о тендере лежит не
2 Тендерное общество
33
в области социологии тендерных различий, т.е. не в объяснении их физиологического
происхождения, но в области социологии знания, которая может ответить на вопрос о том,
почему же тендерные различия так важны для нас, почему мы так упорно цепляемся за эту
идею, почему мы выбрасываем миллионы долларов на книги, «раскрывающие» нам тайны
глубоких различий между мужчиной и женщиной, но никогда при этом не купим книгу, в
которой нам говорят: «Слушайте, мы же все земляне!» Именно об этом моя книга.
Практически все доступные исследования по социальным вопросам и вопросам человеческого
поведения предполагают, что мужчина и женщина — с разных планет, с Марса и Венеры. А
дело-то в том, что мы с одной планеты Земля. Мы не принадлежим к противоположным
полам. Наоборот, у нас больше общего, чем различий.
Политика различий и господства
Межпланетная теория тендерных различий предполагает, что тендер — это свойство
индивида, элемент его персональной идентичности — верим ли мы в биологическую
предопределенность тендерного различия или в его культурную обусловленность. Но это
лишь половина всей истории. Я считаю, что индивидуальности — мальчики и девочки —
«гендеризуются», т.е. обучаются «соответствующему» поведению и привычкам, связываемым
в нашем сознании с гегемонной мужественностью и преувеличенной или «подчеркнутой
женственностью». Потом каждый из нас видоизменяет эту «траекторию» так, как каждому
или каждой из нас это удобно по жизненному пути. В каком-то смысле каждый и каждая из
нас заключает «свой личный контракт» с доминирующими определениями мужественности и
женственности. Именно по этой причине мы столь привязаны к тендерным стереотипам и
столь ревностно их защищаем. Мы верим, что они в действительности объемлют наш с вами
опыт.
Но мы заключаем сделку не сами, не в гендерно нейтральных социальных институтах и
сферах. Социальные институты нашего мира — рабочее место, семья, школа, политика — так-
же являются гендеризованными институтами. Именно в этих сферах доминантные
определения усиливаются и репродуцируются, именно в этих сферах применяются
дисциплинарные санкции к «отклоняющимся от нормы». Мы становимся гендеризованными
индивидами в тендерном обществе.
34
Говорить о тендерном обществе — это не то же самое, что указывать на символические
аналогии между формой космических ракет, небоскребов и определенной частью мужской
анатомии. Иногда функция превалирует над символической формой. Более того, она лишь
частично соотносится с метафорами тендера, когда мы говорим о других сферах нашей
деятельности, как, например, о мире спорта, секса, войны и работы. Каждая из этих сфер
использует свой язык.
Говоря, что живем в гендеризованном обществе, мы подразумеваем, что организации, из
которых состоит наше общество, развивают те способы, с помощью которых они
воспроизводят различия между мужчиной и женщиной, а также мужское господство. С
институциональной точки зрения мы можем увидеть, каким образом демонстрация и
воспроизводство мужественности организуют структуру рабочего места. Временная и
пространственная организация работы зависит от разделения сфер (дистанция между работой
и домом и факт, что прежде всего женщина обеспечивает уход за детьми).
Как и в случае с невидимостью гендеризованной идентичности, предположение о тендерной
нейтральности институтов общества лишь укрепляет тендерную политику таких институтов.
Оно даже поддерживает наше мнение, что, если предоставить индивиду больше возможностей
Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов. Читателю открывается марксизм XXI века, который впечатляет новыми возможностями для политической деятельности.
В настоящем издании представлена центральная глава из книги «Вместо себя: подход Августина» Жана-Аюка Мариона, одного из крупнейших современных французских философов. Книга «Вместо себя» с формальной точки зрения представляет собой развернутый комментарий на «Исповедь» – самый, наверное, знаменитый текст христианской традиции о том, каков путь души к Богу и к себе самой. Количество комментариев на «Исповедь» необозримо, однако текст Мариона разительным образом отличается от большинства из них. Книга, которую вы сейчас держите в руках, представляет не просто результат работы блестящего историка философии, комментатора и интерпретатора классических текстов; это еще и подражание Августину, попытка вовлечь читателя в ту же самую работу души, о которой говорится в «Исповеди».
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
Созданный классиками марксизма исторический материализм представляет собой научную теорию, объясняющую развитие общества на основе базиса – способа производства материальных благ и надстройки – социальных институтов и общественного сознания, зависимых от общественного бытия. Согласно марксизму именно общественное бытие определяет сознание людей. В последние годы жизни Маркса и после его смерти Энгельс продолжал интенсивно развивать и разрабатывать материалистическое понимание истории. Он опубликовал ряд посвященных этому работ, которые вошли в настоящий сборник: «Развитие социализма от утопии к науке» «Происхождение семьи, частной собственности и государства» «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» и другие.
В своей книге Тимоти Мортон отвечает на вопрос, что мы на самом деле понимаем под «экологией» в условиях глобальной политики и экономики, участниками которой уже давно являются не только люди, но и различные нечеловеческие акторы. Достаточно ли у нас возможностей и воли, чтобы изменить представление о месте человека в мире, онтологическая однородность которого поставлена под вопрос? Междисциплинарный исследователь, сотрудничающий со знаковыми деятелями современной культуры от Бьорк до Ханса Ульриха Обриста, Мортон также принадлежит к группе важных мыслителей, работающих на пересечении объектно-ориентированной философии, экокритики, современного литературоведения, постчеловеческой этики и других течений, которые ставят под вопрос субъектно-объектные отношения в сфере мышления и формирования знаний о мире.
Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.