Гендерное общество - [12]

язык конкуренции, иерархии и господства. Женщина создает «паутины» общения с другими

на более мягком, «обнимающем» языке, чтобы все вокруг чувствовали себя хорошо. Дома

мужчина остается сильным и молчаливым, иногда что-то бурчит в ответ своей жене, для

которой стремление к разговору с мужем занимает важное место в создании домашней

атмосферы близости15.

Но оказывается, что тот же самый мужчина, роняющий односложные слова дома, очень

разговорчив на работе, когда находится в позиции зависимости и безвластия. Ему требуется

разговор для поддержания отношений со своим начальником. Его жена

28

также способна использовать язык как инструмент конкуренции для улучшения своей

позиции в корпоративной иерархии. Исследовав записанные показания признаний женщин и

мужчин в зале суда, антропологи Уильям и Джин О'Барр пришли к заключению, что

положение свидетеля более существенно влияло на стиль речи, чем гендер. «Так называемый

женский язык не является характерным для всех женщин. Во всяком случае, он не

ограничивается только женщинами», — пишут исследователи. Если женщина использует

«язык безвластия», то скорее всего «из-за того, что женщины, как правило, занимают

относительно безвластные социальные позиции в обществе»16. Многие коммуникационные

различия оказываются «обманчивыми разделениями». Просто мы очень редко наблюдаем

коммуникационные модели зависимых мужчин и женщин-руководителей.

Можно привести и другой пример из сферы образования, и об этом я подробнее пишу в главе

7. Общие различия в показателях стандартизированных математических тестов у мальчиков и

девочек привели исследователей к выводу, что у мужчин наблюдается естественная

склонность к арифметическим действиям, а у женщин есть некая «боязнь математики».

Добавьте к этому их «страх перед успехом» на рабочем месте, и оказывается, что женщины не

столь эффективны, как мужчины. У них меньше предвидений, меньше расчетов, меньше

заботы о деньгах. Популярная писательница Колетт Даулинг, автор бестселлера «Комплекс

Золушки» (1981), пишет, что при всей своей явной амбициозности, компетентности и

достижениях женщина «на самом деле» ждет своего Принца. Он спасет ее, и они вместе

встретят романтический закат солнца. Затем последует будущее, в котором она будет

пассивной и беспомощной — именно об этом женщина втайне всегда мечтает. Недавно

Даулинг взяла интервью у 65 женщин, которым уже далеко за пятьдесят, и обнаружила, что

лишь у двух из них есть план предпенсионных инвестиций. Обанкротившись после

нескольких бестселлеров и оставшись снова в одиночестве, Даулинг считает, что это

произошло с ней по причине «конфликтов с чувством зависимости». «Дух денег в нашей

культуре связан с мужественностью, — сказала она в своем интервью. — У женщины

создается ощущение, что для своей собственной выгоды и независимости она никогда не

должна связывать себя отношениями». Но из-за врожденной женственности, в конце концов,

женщина сама себя приговаривает к последующим неприятностям17.

Однако, согласно эксперту по финансам Джейн Брайант Квинн, такие утверждения

противоречат всем доступным

29

данным исследований. Она сама является автором бестселлера о женщинах и деньгах. «Для

женщины социально более приемлемо не распоряжаться собственными деньгами, — ответила

она тому же журналисту. — Но ведь Y-хромосома — это не хромосома управления деньгами.

Все исследования показывают, что, если контролируются такие переменные, как заработок,

возраст и опыт, женщины не отличаются в этом отношении от мужчин. В возрасте 23 лет,

выходя на рынок труда, все в равной степени чувствуют себя сложно. Но если женщины не

продолжают работать, они будут знать о финансах меньше и меньше, в то время как

мужчины, продолжая работать, будут знать о финансах все больше»18. Так что именно наш

опыт, а не тендер определяет, как мы будем управляться со своими пенсионными

сбережениями.

А что же по поводу огромных тендерных различий, обнаружившихся на рабочем месте

(подробнее в главе 8)? Мужчины, как мы повсюду слышим, являются конкурентоспособными

социальными верхолазами, использующими каждую возможность продвинуться, женщины же

— склонные к кооперации «создатели коллективов» и могут даже страдать от «страха перед

успехом». Но пионерское исследование Розабет Мосс Каптер в книге «Мужчины и женщины

корпорации» показывает, что тендер имеет значение куда меньшее, чем возможности. Когда у

женщины те же самые возможности, связи, наставники и шансы для продвижения, что и у

мужчины, то она ведет себя подобно мужчине. Женщины не добивались успеха не потому,

что боялись его, а потому, что не обладали достаточными возможностями. Когда у мужчин не

было соответствующих возможностей, то они вели себя стереотипно «по-женски»19.

Наконец, вспомним наш опыт в семье (подробнее в главе 6). Мы ведь предполагаем, что

женщины социализированы для воспитания и материнства, а мужчины должны быть сильны-

ми и молчаливыми, относительно эмоционально сдержанными арбитрами справедливости в

семье. Поэтому женщины и должны выполнять работу «материнства», поскольку у них такая

социализация, — именно так все мы думаем. И снова социологическое исследование