Гендер и язык - [213]

Итак, мы видим, что в сфере голоса и интонации мужественность и женственность ритуализируются.

4.3. Гендер и социализация

Половые различия очень существенны при рождении ребенка (от этого зависит наречение именем) и формируют с самого первого дня интерпретацию его поведения и внешнего облика [Bilden 1991]. Так, плач младенца-мальчика воспринимается взрослыми обоих полов скорее как выражение агрессии. Когда во время многократно цитируемого эксперимента взрослым сказали, что плачет маленькая девочка, они услышали в крике того же ребенка страх [Condry, Condry 1976]. Другой эксперимент показал, что одних и тех же младенцев, если их представляли девочками, испытуемые описывали как нежных, изящных, хрупких и хорошеньких, а если их выдавали за мальчиков, то – как крупных, крепких и сильных [Bilden 1991]. Дети вследствие такой интерпретации их внешности и поведения непроизвольно учатся воспринимать себя девочками или мальчиками. В определенный момент девочки начинают воспринимать себя как робких и «очаровательных» и вести себя соответствующим образом. Аналогичный процесс происходит и с мальчиками.

Усвоение речи представляет собой важный шаг к вхождению в культуру и является ее саморегулируемым элементом. Такие стабильные различия, как половые, функционируют только в том случае, если они принимаются большинством в сходной форме как «естественные», т. е. если они безоговорочно принимаются, сопровождаемые чувством «я правильный / ая». Кахилл [Cahill 1986] провел наблюдения в двух американских начальных школах для того, чтобы выяснить, как в дальнейшем формируется женская и мужская идентичность в американской культуре. Дети охотно играли в «супергероя» и «дочки-матери». Сначала они научились проявлять свои роли внешне. Мы ожидаем от носителей своей культуры согласованности внешнего облика и поведения, и дети сначала учатся этой взаимосвязи. Так, девочки, играя в дочки-матери, надевают украшения. Можно представить себе, что это уже демонстрирует импонирующие детям наблюдения за окружающим миром. Украшение тела играет центральную роль в семиотическом выражении женственности. Кахилл описывает, как для ребенка вначале становится доминантным освобождение от статуса маленького ребенка и как затем в этой связи происходит переход в класс больших девочек / мальчиков («Ты еще ребенок» воспринимается как дискриминация, «Ты уже большой мальчик / большая девочка» – как комплимент). Во время игры дети осознают прежде всего фундаментальную взаимосвязь социальной идентичности и ее демонстрации. Затем они замечают, что не могут произвольно выбирать идентичность. Неоднократно наблюдая за поведением взрослых, они стараются не идентифицировать себя с противоположным полом. В возрасте четырехпяти лет дети, как правило, начинают воспринимать себя в соответствии со своим биологическим полом и овладевают соответствующим стилем поведения.

С пяти лет все более существенным для ребенка становится однополый круг друзей. Дети занимаются деятельностью, которая считается нормальной для мальчиков и девочек. Левер [Lever 1976] обнаружила, что мальчики-пятиклассники активно играют в конкурентные игры, в которых присутствует четкая иерархия, а девочки играют небольшими группами в кооперативные игры. Дети конструируют в общении различные миры в миниатюре, разумеется, соответствующие идеалам общества. Считается, что мальчики должны развивать свои физические качества и сноровку и учиться владеть ситуацией, а девочки – уметь прихорашиваться и косвенно влиять на ситуацию.

Мальчики гораздо чаще, чем девочки, поддерживают игры, основанные на агрессии и конкуренции [Gebauer 1997; Kyratzis 2002]. На чувства влияет внешний вид, который в свою очередь гендерно нагружен [Kotthoff 2002], также и в профессиональной сфере [Hochschild 1983].

Различия в речевом поведении также обнаруживаются рано и позволяют говорить о том, что мальчики и девочки уже в дошкольном возрасте ориентируются на нормы полоролевого поведения. Мальчики и девочки в западных странах овладевают различной интонацией. Фихтелиус и другие [Fichtelius et al. 1980] смогли показать, что взрослые и дети, прослушивая во время экспериментов детские голоса, в большинстве случаев смогли правильно определить, кто говорит – мальчик или девочка. Высота голоса была технически уравнена. Единственное, что различалось, – это ритм и интонация. Интонация девочек разнообразнее. В работах других исследователей [Local 1982] было также выявлено, что интонация у девочек и мальчиков различается уже в возрасте между пятью и шестью годами; девочки чаще говорят с восходящей интонацией, а мальчики – с нисходящей. Восходящая интонация при произношении слова, акцентируемого в предложении, звучит дружелюбнее прежде всего в вопросительных и утвердительных конструкциях. Вводные слова, например, «я думаю», «я считаю» или «я хотел(а) бы сказать», призваны ослабить уверенность высказывания, придать ему субъективность. Перкинс [Perkins 1983] обнаружил, что эти формулы значительно чаще встречаются в речи шести-семилетних девочек, чем в речи мальчиков. Перкинс считает, что девочки рано учатся демонстрировать заинтересованность в контакте.