Гендер и политика времени. Феминистская теория и современные дискуссии - [8]

Маркс и Гидденс

Целесообразно начать наше исследование с Маркса, для которого время во многом было центральным компонентом мышления, и его исследования имеют непосредственную связь со всеми следующими теоретическими работами, посвященными времени и практической политике, связанной с ним. Маркс отрицал утверждения, что существующий социальный, экономический и политический порядок естественный и неизбежный, созданный безжалостными экономическими законами и что «человеческая природа» капиталистического общества — это отражение вечных сущностей. Напротив, Маркс считал, что для понимания мира, как он есть, мы должны исходить из того, что он не всегда был таким, как он есть, и что он будет другим в будущем; это означает, что его можно анализировать только как соединение процессов, которые как сделали его таким, как он есть, так и изменят его же. Необходимо это учитывать для разработки эффективной политической стратегии. Вот почему политические действия не могут просто отбросить «вес истории» и менять мир, как им заблагорассудится; эффективность любого политического действия неминуемо включена в контекст, в котором он происходит, так как: «Люди создают историю, но они не могут делать ее такой, какой им заблагорассудится; они ее творят в условиях, которые не выбирают, а которые им заданы и переданы прошлым» (Marx, 1968 [1851-52], p. 97).

В марксистской оригинальной теории эта идея была использована для того, чтобы доказать, что движущей силой истории есть не идеи, а развитие продуктивных сил общества. Это значит, что способ добычи людьми средств для поддержания их собственного существования, инструменты и технологии, используемые людьми, научное знание, которым они обладают, создают социальные структуры и классовые противоречия, когда экономически доминирующий класс контролирует в своих интересах политические институты, право и идеи. Другими словами, модель любого общества обусловлена его конкретными материальными условиями и поддержанием структур власти эксплуататорского класса. Тем не менее, Маркс писал, что такие условия производства никогда не бывают в статике, и в процессе своего развития они создают новые классы с новыми классовыми интересами, создающие в свою очередь, после периода классовой борьбы, новые формы социальной и политической организации. Это значит, что государства и системы верований должны быть поняты как продукты развития классовых обществ, отражающих конкретные классовые интересы и формации. Используя свой подход к анализу капиталистических классовых обществ, Маркс доказывал, что это создает условия для пролетарской революции, которая принесет бесклассовое, коммунистическое общество. С таких позиций, капитализм — это не только эксплуататорская и деспотическая система, это также прогрессивная стадия человеческой истории, создающая как материальные условия, необходимые для свободного и эгалитарного общества, так и класс, на который возложена эта миссия.

Эти идеи — достаточно сложные и противоречивые — одна из явных проблем для конкретных прогнозов на основе марксистской теории, и до сего дня среди исследователей марксизма не утихает дискуссия, насколько в его теории присутствует экономический и технологический детерминизм (см.: Blakeley and Bryson, 2005). Тем не менее, кажется возможным распутать эти проблемы на основе темпоральных принципов, и несколько ученых, различных политических ориентаций и интересов, эксплицитно развивали марксистские идеи или близкие к ним. Например, несмотря на то, что британский социолог Энтони Гидденс отвергает всякую телеологию и экономический детерминизм, понимание истории как классовой борьбы, он, тем не менее, эксплицитно опирается на марксистские идеи, на общество и его институты, утверждая, что их следует рассматривать как процесс, а не как застывший слепок; и что их можно понять только как продукт истории, определяющий условия для будущего. Как будет показано во второй и третьей главах, он также много перенимает из марксистского анализа времени как дефицитного ресурса и его овеществленной природы при капитализме.

Гидденс считает, что его собственная теория структурации «привносит темпоральность в центр социальной теории». Отказываясь от принятой классификации социальных теорий как диахронных (сфокусированных на процессах исторического развития и изменения) или синхронных (рассматривает мир, как он существует в теперешний момент), его цель — понимание, как социальные системы сохраняются в пространстве-времени и их предрасположенность к переменам: «Изучение структурации социальных систем — это изучение условий, управляющих их существованием, изменениями и распадом». Гидденса также интересуют пути генерации власти через структуры доминирования, и он приходит к мысли, что они не просто «существуют», но непрерывно воспроизводятся и модифицируются с помощью социальных практик. Такой подход отводит главную роль человеческой деятельности как повторяемым индивидуальным действиям, их аккумуляция — это социальные практики (а невозможность повторения таких действий приводит к их разрушению); с таких позиций действия должны пониматься как создающие социальные структуры, а не оппозиционные к ним. Наряду с этим, Гидденс считает, что социальные структуры сдерживают действия людей многими способами, он не верит, что действия людей предопределены. Это значит, что социальные практики и социальные структуры, поддерживающие их, — изменяемые; действительно, хотя они могут «растягиваться» на большие отрезки пространства-времени, «семена изменений присутствуют в каждом моменте существования социальных систем во времени и пространстве» (Giddens 1995, pp. 29, 27).