Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (сборник) - [27]

Шрифт
Интервал

расстраивался б я? Нет, не расстраивался б я!
Что их смертишки рядом с Вечностью Нетварной!
Ну как?
Клеант
Ну, м-да, весьма… гуманитарно.
Попахивает человеколюбьем.
Оргон
Он человек. Он не себе, а людям.
Когда мы встретились, мы испытали встречно
порыв. Я возлюбил его навечно.
В соборе он молился, преклоня
колени недалече от меня.
Как истово, как вдохновенно
то ниц, а то коленопреклоненно,
то прах в ногах лобзал, ну а потом
в молитвенном экстазе лег крестом
и лишь тогда вскочил, когда пошел я по проходу,
догнал, чтоб лично мне подать святую воду!
И сразу же – назад, молитвой утолиться…
Я расспросил его слугу (хороший парень, носит власяницу,
не то что франты – наши слуги), и на ухо
слуга поведал мне о скромности Тартюфа,
о честной бедности Тартюфа самого,
но нищим – жертвуется от щедрот его!
Тогда я денег предложил с участьем.
Он отказался. Не от всех. От части.
Тогда я предложил бездомному ему
приют и скромный стол в моем дому.
И с этого счастливейшего дня
сошло благословенье на меня.
В домашние дела он постепенно вник.
И стал мне – все: друг, брат и духовник.
Следит за слугами, чтобы ни-ни! В отдельную услугу
в мое отсутствие он патронирует супругу
ревнивей, ревностней, чем даже я! Чуть что
и он доносит мне – как, где, когда и кто…
Поскольку он сказал: Эльмиры честь
все. Все, что у него буквально есть!
А добродетелен-то как! Все для
людей. А как богобоязнен – о-ля-ля!
Он мне признался, словно на духу,
что за молитвой раздавил блоху!
Казалось бы, нет большей чепухи.
Но он рыдал – жизнь оборвав блохи.
И епитимью наложил, скорбя
на столь неосторожного себя.
Клеант
О Господи, да вы в своем уме?
А! Это – юмор. От
такое резюме. Конечно – юморок.
Да вы шутник, мой зять.
Смешно. Ай да шельмец!..
Оргон
Нельзя, Клеант, нельзя!!! смеяться над святым.
Нельзя!!! Вы впали в ересь.
Вы диссидент! Серьезно разуверясь
у вас в наличьи добродетельной души,
я заявляю: шурин! Не греши!
Клеант
А я отвечу вам, что у меня тревога,
что до сих пор таких, как вы, недопонявших – много,
что новый взгляд, что новое мышленье
на вас неправильное производит впечатленье,
что мы какие-то, экскюз муа, еретики!
Неверно! Просто мы и дальнозорки, и зорки!
Не… толерантны, зять. Что характерно,
я этот выпад отметаю, как неверный.
Оргон
Все? Высказались? Все?
Клеант
Ага.
Оргон
Был рад. Покорный ваш слуга.
Клеант
Постойте, зять. Я что-то сбился… Зять, а зять,
Валер намерен Мариану в жены взять?
Оргон
Ну…
Клеант
Вы согласовали свадьбу?
Оргон
Ну…
Клеант
И отменили дату?
Оргон
Ну.
Клеант
Рискну
спросить вас о причине.
Оргон
Ну?
Клеант
И в чем причина?
Оргон
Ну…
Клеант
Валер большого обаяния мужчина
и состоянья… Род валеровый корнями в старину.
Оргон
Ну.
Клеант
Ну?
Оргон
Ну…
Клеант
Планы претерпели измененья?
Оргон
Ну…
Клеант
Ну!
Оргон
Ну.
Клеант
Ну?
Оргон
Ну…
Клеант
Ну-ну!
Оргон
Ну, ну…
Клеант
Да ну!
Да ну вас! Нунунуну вас. Ну?! Однако
в чем же вы нашли препятствие для брака?
Ответьте «да». Валер вам мил или не мил?
Оргон
Да.
Клеант
Да?
Оргон
Да!
Клеант
Что да?
Оргон
Я б вас попросил
почаще радовать приходом э-э… в гости!
Клеант
Ну?
Оргон
Ну!
Клеант
Ага.
Оргон
Ага!
Клеант
Ну-ну…
Оргон
Вы это бросьте!
Клеант
Так вы дадите наконец ответ?
Оргон
Да.
Клеант
Да?
Оргон
Нет.
Клеант
Нет-нет?
Оргон
Я ваш слуга покорный.
Клеант
Вот холера!
Пойду предупредить Валера!
<Конец первого действия.>

Очерки

Фельетоны

Рикошет

Зачем я пишу эти четкие строки? Не корыстно – за гонорар, он не стоит того. Не бескорыстно – за сомнительный кайф вязать слова, я слишком давно занят вышиванием гладью, чтоб испытывать радость узнавания нового узора себя – черношвейки. Не по привычке, знаем мы забавы и попривлекательней. И не из альтруизма – проповеднического – сеять разумное добровечное – пейзанское какое-то занятие, фи: сеять, вот еще! «Мне кажется, – писал Э. Ионеско в своем завещании, – я зря потратил свое время, раздеваясь на ветру». Мне кажется, что я не зря трачу свое время. Время же читателя мне не жаль, любой читатель – я это заметил – всегда переживает любого хорошего писателя. Вы же пережили Гете. И меня переживете.

А не зря я трачу свое время, раздеваясь на ветру. Я знаю, что делаю: я пишу о любви, субстанции, как известно, нематериальной, прозванной так за ее, субстанции, возвышенность и неземность, описывая ее простыми словами, т. е. именами вещей. Таким образом, я расставляю болваны любви, чучела кумиров на торжищах и – в назиданье! («Смотри, детка: эта тетя – любовь».)

Сами посудите: однажды я любил одну женщину. В этом нет ничего удивительного: почти все в той или иной степени мужчины и некоторые дамы – любили однажды одну женщину. Я знаю одну женщину, так, по-моему, ее любили если не все, то многие мужчины, среди которых есть куча моих знакомых. Но та одна женщина, которую однажды любил я, не имеет к той, которую любила куча моих знакомых, никакого касательства. И вы, судя по всему, не знаете ее, звали ее Екатерина, двадцать пять лет тому назад я увидел Екатерину, оживленно рассматривающую водопад Псырцха, что в окрестностях Нового Афона. За руку Екатерину держала – способом, каким в толпе ведут арестованного оперативники в штатском, не желая привлекать внимание, – крупная энергичная особа с почти незаметными – на просвет – пшеничными усами, как позднее выяснилось – ее свекровь. Екатерина прибыла отдыхать в Ахали Афони (тот самый, ныне почти срытый абхазо-грузинскими войнами Новый Афон, о Новый Афон!) в сопровождении свекрови после двух обременительных семейных торжеств – свадьбы с Гошенькой и проводов Гошеньки в Советскую армию. Т. Манн поставил бы на этом точку. В. Набоков увел бы повествование к ближайшей портативной пропасти и сел в сторонке усмехнуться. Я продолжу.


Еще от автора Михаил Самуэлевич Генделев
Книга о вкусной и нездоровой пище, или Еда русских в Израиле

Михаил Генделев. Поэт. Родился в 1950 году в Ленинграде. Окончил медицинский институт. В начале 1970-х входит в круг ленинградской неподцензурной поэзии. С 1977 года в Израиле, работал врачом (в т.ч. военным), журналистом, политтехнологом. Автор семи книг стихов (и вышедшего в 2003 г. собрания стихотворений), книги прозы, многочисленных переводов классической и современной ивритской поэзии. Один из основоположников концепции «русскоязычной литературы Израиля».


Великое [не]русское путешествие

Книга выдающегося русско-израильского поэта Михаила Генделева — трагикомическое повествование о путешествии «нового израильтянина» в Россию, наполненное эмоциональными и точными зарисовками богемной жизни Петербурга и Иерусалима, неповторимыми деталями давно ушедшего быта, тонким юмором и иронией. В книгу вошли также путевые очерки М. Генделева и проза о войне в Ливане, которую автор прошел военным врачом израильской армии. Примечания и комментарии составлены С. Шаргородским специально для данного издания.


Рекомендуем почитать
Башнелазы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Перешагнув порог

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очередное дежурство

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ворошиловский стрелок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сказка о маленьком человеке, который стал президентом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Красногривые дикие кони

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.